Алария заговорила очень мягко:
- Так если она все, что у нас есть, может, нам стоит доставить ее в хорошем состоянии?
- Может, если бы вы поймали ее, вместо того, чтобы кататься по земле с нытьем и стонами, то ничего этого не случилось бы!
- Вы слышите это? - отчаянный шепот Реппин: – Вы слышали это? Кто-то только что смеялся. И сейчас … вы слышите, как играют эти трубы?
- Ты тронулась умом, и все из-за того, что маленькая девчонка укусила тебя! Держи свои глупые слова при себе.
- Я вижу свою кость! Моя рука вся опухла. Боль пульсирует во мне, как барабанный бой!
Повисла пауза, и я услышала, как трещит костер.
Сохраняй спокойствие, - предупредил Волк-Отец. - Познавай все, что можешь, внимательно слушая. - Затем, с оттенком гордости: - Смотри, даже своими несчастными коровьими зубами ты научила ее бояться тебя. Даже старая сука теперь будет более осторожной. Но тебе надо углубить это чувство. Только эти три мысли должны быть в твоей голове: «Я сбегу. Я заставлю их бояться меня. И если у меня появится шанс, я убью их».
Но они уже избили меня за одну только попытку побега! Что они сделают, если я убью одного из них?
Они будут избивать тебя снова и снова, пока ты не сбежишь. Но ты слышала, ты представляешь для них ценность. Так что они, возможно, не убьют тебя.
Возможно? - меня охватил ужас. - Я хочу жить. Даже если я буду жить их пленницей, я хочу жить.
Тебе кажется, что это правда, но уверяю тебя, это не так. Смерть лучше, чем некоторые из видов пленения, что они замышляют для тебя. Я был пленником, игрушкой бессердечного человека. Я заставил их бояться меня. Именно поэтому они попытались убить меня. Именно поэтому твоему отцу удалось купить мою свободу.
Я не знаю эту историю.
Она темна и печальна.
Мысль быстра. Так много всего мы обсудили во время короткого затишья в разговоре бледного народа. Вдруг из темноты раздался крик. Это ужаснуло меня, и я заставила себя грызть путы быстрее. Не очень-то заметно было, что дело продвигается. Вновь послышался искаженный голос, и я узнала калсидийский. Это, скорее всего, Керф, калсидийский наемник, которого Винделиар колдовством заставил служить Двалии. Он все еще не в своем уме после путешествия через колонну? Я подумала о том, распухла ли его рука после моего укуса. Как можно тише я передвигала свое тело, пока мне не удалось вглядеться в темноту. Керф указывал вверх, на одну из древних колонн, стоявших по краю площадки. Я услышала вопль Реппин:
- Видите? Видите? Я не сумасшедшая! Керф тоже ее видит! Бледный призрак сидит на этой колонне. Вы должны ее видеть! Разве она не Белая? Но так странно одета, и поет насмешливую песню.
- Я ничего не вижу! – сердито завопила Двалия.
Винделиар боязливо заговорил:
- Я вижу. Тени народа, жившего здесь очень давно. Здесь был рынок. А сейчас, когда наступает вечер, Белый певец развлекает их.
- Я слышу… нечто, - нехотя подтвердила Алария. – И… и когда я прошла через этот камень, древние люди заговорили со мной. Они говорили жуткие вещи, - она судорожно вздохнула. – А этим вечером я увидела сон. Красочный сон, который я должна рассказать. Мы потеряли наши журналы снов, когда сбежали от калсидийцев. Я не могу записать его, поэтому должна рассказать.
Двалия с отвращением фыркнула:
- Будто твои сны когда-нибудь чего-то стоили. Ну, давай, выскажись.
Реппин быстро вскочила, будто слова рвались из нее наружу:
- Мне снился орех в дикой реке. Я видела, как кто-то достал его из воды. Орех лежал, и его долго били, чтобы разломать. Но он становился только толще и сильнее. Потом кто-то раздавил его. Пламя, мгла, отвратительное зловоние и крики вышли из него. Огнем пылали слова: «Идет Разрушитель, которого вы создали». И сильный ветер пронесся через Клеррес, подхватил всех нас и разбросал.
- Идет Разрушитель! – счастливым криком подхватил калсидиец.
- Молчи! – огрызнулась на него Двалия, и он расхохотался. – И ты тоже замолчи, Реппин. Это не тот сон, которым следует делиться. Это всего лишь лихорадка, бурлящая в твоем сознании. Вы такие малодушные дети! В собственном сознании создаете тени и иллюзии. Алария и Реппин, идите и соберите побольше дров. Сделайте хороший запас на ночь, а потом проверьте эту маленькую стерву. И больше ни слова об этой чепухе.