Никто, кроме тебя.
- Замолчи! - закричала я и в ужасе закрыла рот рукой. Мне надо было прятаться, а не кричать посреди ночи на воображаемых существ. Я протолкнулась глубже под дерево, пока не уперлась в каменную стену. Съежившись, крепко закрыла глаза, подняла стены в своих мыслях и уснула.
Я проснулась на следующий день с засохшими на щеках слезами. В голове пульсировала боль, меня подташнивало от голода. Прошло немало времени, прежде чем получилось убедить себя выбраться из-под дерева. Я чувствовала себя недостаточно хорошо, чтобы спуститься к рынкам, так что просто слонялась по разрушенной части города. Я видела ящериц и змей, греющихся под солнцем на каменных обломках. Подумала о том, чтобы съесть одну из них, но при попытках поймать их они тут же скрывались под камнями. Дважды я видела других людей, которые, судя по всему, жили в разрушенных домах. Я чувствовала запах их очагов и видела сохнущую на веревках рваную одежду. Я держалась вне поля их зрения.
Наконец, голод заставил меня вернуться на рынок. Я никак не могла найти хлебный прилавок, который облюбовала вчера. Я петляла между прилавками, надеясь наткнуться на него, но, в конце концов, свирепый голод заставил меня подойти к другому прилавку. Женщина с кислым лицом жарила на сковороде булочки, фаршированные какой-то аппетитной начинкой. Она готовила на огне, который горел в маленьком металлическом котелке. Булочки шипели на широкой сковороде над огнем, и она ловко переворачивала их остроконечной лопаткой, поджаривая со всех сторон.
Я предложила ей одну монету, и она покачала головой. Я отошла за прилавок, где смогла достать еще одну монету из подвязанной рубашки. Получив две монеты, она положила булочку на широкий зеленый лист, обернула лист вокруг, закрепила его деревянной скрепкой и отдала мне. В благодарность я поклонилась, но она не обратила на это внимания, уже глядя поверх моей головы на другого потенциального покупателя.
Я не знала, предназначался ли лист в пищу или служил салфеткой. Я осторожно откусила немного с краю; вкус не был неприятным. Я подумала, что продавец не станет заворачивать еду во что-то ядовитое. Я нашла тихое место за пустующим прилавком и села, чтобы поесть. Булочка была небольшой, размером с мою ладонь, и мне хотелось есть ее медленно. Начинка рассыпалась, а вкус был похож на запах мокрой овцы. Меня это не волновало. Но, откусив второй раз, я увидела мальчика, который смотрел на меня из просвета между двумя прилавками. Я отвернулась от него, откусила еще, но когда снова посмотрела в его сторону, увидела, что к нему присоединился еще один мальчик поменьше в грязной рваной рубашке. Их волосы и голые ноги были пыльными, одежда неопрятной, а глаза - как у маленьких голодных хищников. Посмотрев на них, я на секунду ощутила головокружение. Это напомнило мне о том, как нищий в Дубах-На-Воде держал меня за руку. Я увидела круговорот возможностей, событий, которые могут свершиться. Я не могла разобрать их и отличить хорошие от плохих. Все, что я знала наверняка, - мне нужно было избегать их.
Когда запряженная ослом телега проехала между нами, я скользнула за угол прилавка и засунула остатки булочки в рот, забив его полностью, но освободив руки. Я встала и попыталась смешаться с толпой проходящего мимо народа.
Моя одежда выделялась и притягивала заинтересованные взгляды. Я опустила глаза и постаралась не привлекать внимания. Оглянувшись несколько раз, я не увидела мальчишек, но была уверена, что они преследуют меня. Если они ограбят меня и заберут две оставшиеся монеты, у меня ничего не останется. Я боролась с паникой, которую вызвала эта мысль.
Не думай как жертва.
Предостережение от Волка-Отца или моя собственная мысль? Я замедлила шаг, нашла место за тележкой с мусором и присела, наблюдая за приливами и отливами людского потока.
На рынке были и другие юные нищие вроде меня, причем более искусные в этом деле. Трое ребят, две девочки и один парень, задержались около прилавка торговца фруктами, несмотря на его попытки отогнать их. Внезапно все трое метнулись к прилавку, каждый схватил свою добычу, и затем разбежались, оставив торговца кричать и сыпать проклятьями. Он послал в погоню за одним из них своего сына.
Также я видела и городскую стражу. Они носили короткие оранжевые плащи до колен, холщовые штаны, легкие кожаные туники и низкие сапоги. Они ходили группами по четыре человека, у каждого были короткие шишковатые палки и мечи в ножнах. Когда они проходили мимо, торговцы предлагали им мясо на шампурах, хлеб и куски рыбы на лепешках. Я подумала, была ли эта щедрость вызвана благодарностью или страхом, и скрылась от них как можно быстрее.