Я позволяю это, - подчеркнул я, когда он вдавил свои чувства в мой разум.
Как будто у тебя есть право отказаться. Ты ступаешь по моей палубе, и я познаю тебя. Какой дракон коснулся тебя?
В сложившихся обстоятельствах лгать было бы глупо.
Дракон вошел в мой сон. Я думаю, что это дракон по имени Синтара, который владеет Элдерлингом Тимарой. Я был близок к драконам Тинталье и Хеби. Возможно, это то, что ты чувствуешь.
Нет. Ты пахнешь драконом, которого я никогда не ощущал. Подойди ближе. Положи руки на поручни.
Я оглядел поручни. Капитан Лефтрин с каменным выражением лица смотрел на реку. Я не мог понять, знал ли он о том, что корабль сказал мне.
– Он хочет, чтобы я положил руки на поручни.
– Тогда я предлагаю вам это сделать, – ответил он угрюмо.
Я рассмотрел их. Древесина была серой, мелкозернистой и незнакомой. Я снял перчатки и положил руки на нее.
Так и есть. Я знал, что почуял его. Ты касался его своими руками, не так ли? Ты ухаживал за ним.
Я никогда не ухаживал за драконом.
Ты делал это. И он утверждает, что ты его.
Верити.
Я не хотел делиться этой мыслью. Мои стены пасовали перед решимостью этого корабля пробиться в мой разум. Я возвел более крепкие стены, пытаясь работать тонко, чтобы корабль не заметил, что я его блокировал, но удивление заставило мою кровь разогнаться. Неужели драконы из плоти и крови действительно считали Верити драконом, который мог претендовать на меня? Я смахнул листья с его спины. Это был тот «уход», который ощутил этот корабль? И если драконы рассматривают Верити как дракона, то и эта баржа считает себя драконом?
Корабль молчал. Затем:
Да. Этот дракон. Он заявил права на тебя.
Наверху Мотли громко каркнула.
Самое сложное в этом мире – ни о чем не думать. Я рассматривал узор ветра и течения на поверхности реки. Я хотел дотянуться до Верити с таким невероятным желанием, которое почти превосходило мою потребность дышать. Прикоснуться к этому холодному камню своим умом и сердцем, почувствовать, что в некотором смысле он оберегал мою спину. Корабль ворвался в мои мысли:
Ты принадлежишь ему. Ты отрицаешь это?
Я его, - я был поражен, узнав, что это правда. - Я принадлежу ему в течение очень долгого времени.
Как будто человек знает, что такое «очень долго». Я принимаю тебя как его. Я отвезу вас в Трехог, как пожелают Лефтрин и Элис. Но ты делаешь это по своей воле. Я не вмешиваюсь в дела человека, принадлежащего дракону.
Было удивительно знать, что живой корабль «принял» меня и поверил, что каменный дракон сделал меня своим. Я не мог понять, как Верити мог отметить меня как принадлежащего ему. Знал ли он, что сделал это? Мне пришло в голову с десяток вопросов, но Смоляной отпустил меня. Будто захлопнулись двери шумной таверны, оставив меня в темноте и тишине. Я почувствовал одновременно невероятное облегчение от этого одиночества и сожаление из-за утраты того, что он мог бы мне рассказать. Я потянулся, но совсем не смог ощутить Смоляного. Капитан Лефтрин узнал об этом тут же, как только я это сделал. Мгновение он всматривался в меня. Затем ухмыльнулся:
– Он закончил с вами. Хотите увидеть, где вы будете ночевать во время путешествия в низовья реки?
– Я, э-э, да, пожалуйста, – изменение в его поведении было столь резким, подобно солнцу, внезапно выглянувшему из-за облаков в ветреный день.
Он повел меня на кормовую часть мимо рубки корабля до двух блочных строений, устроенных на палубе.
– Сейчас они выглядят намного лучше, чем в первый раз, когда мы их использовали. Никогда не думал, что Смоляной будет перевозить столько же людей, сколько ящиков с грузом. Но времена меняются, и мы вместе с ними. Медленно, иногда и без особого изящества, но даже Дождевые Чащобы могут измениться. Это для вас, лорда Ланта и вашего слуги, – на мгновение он неловко замялся. – Было бы лучше, если бы вы и леди имели личные покои, но куда бы я поместил вашу служанку? Девушки с берега, похоже, не рады делить помещения с экипажем, хотя на моем корабле опасности для них не существует. Просто никакой личной жизни. Мы отдали другую каюту женщинам. Я уверен, что это много меньше того, что мог бы ожидать принц, но это лучшее, что мы можем предложить.
– Транспорт – это все, чего мы желаем, и я буду счастлив спать даже на палубе. Это было бы не в первый раз в моей жизни.