Шут первый потребовал, чтобы я отправился в Клеррес и «убил их всех». Он ждал этой мести еще до того, как похитили Пчелку. Задолго до того, как Двалия затащила ее в Скилл-колонну и потеряла ее там - он принял решение учинить там расправу. Я с таким тщанием готовился отправиться из Оленьего замка в одиночку в такую даль и осуществить там свою месть, что даже не задумывался о том, смогу ли выжить, и что будет со мной потом.
Но не только Шут, за мной увязались еще и Спарк, Пер и Лант. Троих из них я мог отправить обратно в Олений Замок, но ради самого Шута и сохранения его жизни я должен выжать из него как можно больше сведений о Клерресе и Служителях Белых.
И каким же образом? Как добыть эту информацию у того, кто сам изрядно искушен в скрытности и обманных приемах?
В тот день погода больше напоминала затяжную зиму, чем раннюю весну, так что большинство из нас предпочло оставаться в теплых покоях, и только Пер не угомонился. Он ходил из угла в угол, потягивался и вздыхал, пока я не сдался и не разрешил ему побродить по городу.
Ближе к вечеру он ворвался к нам, всклокоченный и краснощекий, воскликнув:
- Мотли завела себе подругу!
Мы удивленно повернулись к нему.
- Мотли встретила другую ворону? Напомни мне закрасить ей белые перья, иначе их дружба продлится недолго, - ответил я.
- Нет! Вообще не ворону! - он почти выкрикнул эти слова, потом перевел дух и перешел на повествовательный тон: - Как вы мне велели, я был очень осторожен, разговаривал только с теми, кто сам ко мне обращался, и то - много не болтал. Хотя сегодня холодно, и народу на улицах было мало. Мотли отыскала меня и уселась на плечо. Мы шли к площади, где статуя лошади, и тут меня накрыл сильный порыв ветра, холоднющий, и Мотли взлетела, а потом вдруг заголосила, что твой менестрель: «О, ты, прекрасная, словно ало-багряные ягоды в тронутом льдом вине!» Понимаете, она будто стихи читала! Этот порыв ветра оказался красной драконицей, которая приземлилась прямо напротив меня! Когти заскребли по мостовой, хвост хлестал, - да она едва не затоптала меня! Я отшатнулся и упал, аж руки ободрал, - добавил он, демонстрируя нам свои ладони.
- Драконица угрожала тебе? - в ужасе предположил Лант.
- Нет, ни в коем разе. Она просто приземлилась. Но я все же перепугался и решил уйти подобру-поздорову. Я стал звать Мотли, но она подлетела и села прямо напротив драконицы, а потом говорит: «О, прекрасная алая королева, кормилица ворон!» И драконица наклонила голову к земле - я думал, сейчас она проглотит Мотли! Но вместо этого Мотли ей немножечко сплясала.
Пер распахнул руки пошире, задергал головой и покачался, словно птица в каком-то брачном танце.
- И что же было дальше? - поторопила его ошарашенная Спарк.
- У драконицы глаза закрутились, как вертушки на Весеннем Празднике. Она положила голову на землю, а Мотли вспрыгнула на нее и начала чистить чешуйки на морде, прямо вокруг глаз и ноздрей. Драконица издала такой странный звук, ну, знаете, словно чайник кипит!
- А потом? - судя по голосу, Спарк завидовала, что пропустила это зрелище.
- Ну, я стоял и ждал ее. Когда у меня ноги от холода онемели, я позвал Мотли, но она даже не посмотрела на меня. У дракона глаза были полуприкрыты, как у большой сонной кошки. В общем, я оставил ее и вернулся сюда, - и, нахмурив брови, он спросил меня: - По-вашему, с ней все будет в порядке?
- По-моему, да. Мотли - умная птица, - ответил я, размышляя о возможной древней связи ворон и драконов. Вороны - известные падальщики и следуют за хищниками. Союз ворон и драконов, похоже, был вполне естественным. - Очень умная птица, - повторил я и подумал, что свои тайны она раскроет мне, только если захочет.
- Это точно! - с гордостью отозвался Пер. - Она такая.
Однажды солнечным днем я проснулся после полуденного сна совершенно один. В голове стоял туман, я чувствовал себя вялым, поэтому решил, что небольшая прогулка по городу пойдет мне на пользу. Облачившись в свой парадный «это-принц-из-Шести-Герцогств» плащ, я вышел наружу. Деревья на дальних холмах за Кельсингрой, судя по виду, наливались соками. Некоторые - возможно, ивы - были усеяны набухающими листовыми почками, словно кто-то нанизал на гибкие ветви зеленые бусы. Горы сбросили свои снега. Как давно мы с Ночным Волком жили там на лесистых склонах, по-волчьи охотясь и потом крепко засыпая? Не иначе, в прошлой жизни.
От пронизанных нитями Скилла камней зданий до меня начали доноситься воспоминания Элдерлингов. Поначалу - отдаленные и невнятные, словно комариный писк, но вскоре все более настойчивые, гудящие, словно пчелиный рой. Мои стены ощутили напор, защита трещала по швам. Я повернул домой, но уже начал различать обрывки разговоров и неясные тени фигур. Поток Скилла бушевал вокруг, словно могучая волна, грозящая оторвать меня от земли и унести в открытый океан. Какой же я глупец, что вышел в одиночку! Поспешив к Залу приветствий, я обнаружил, что меня догоняет Рапскаль. Попытки совладать с нашептываниями древних Элдерлингов вконец притупили мое чутье. Я замедлил шаг и теперь шел пошатываясь - пусть думает, что я слабее, чем есть на самом деле. Хотя, по правде говоря, я выдохся настолько, что не справился бы даже с нападением решительного ребенка, не то что этого воина-Элдерлинга.
Он быстро нагнал меня:
- Принц Фитц Чивэл, рад, что вы более-менее оправились после магического истощения.
- Это очень любезно с вашей стороны, генерал Рапскаль. Однако даже эта краткая прогулка чересчур утомительна, так что я, пожалуй, отправлюсь в постель, как только доберусь до дома.
- О, ясно. Какая жалость. Я надеялся поговорить с вами. О крайне важных вещах, - добавил он, понизив голос, словно нас кто-то мог услышать. Неужели он хочет приватно донести до меня очередную угрозу? Но, взглянув на него, я встретил просьбу в его глазах и чуть ли не примирение. - Я был не прав в отношении вас. Хеби сказала, что я должен изменить свое мнение, - он усилил нажим. - Ей снился сон. Или, похоже, что-то вспомнилось. Она сообщила мне, что ваша цель - достойная. Такая, что она ее поддерживает, - здесь он вообще перешел на шепот: - Она желает, чтобы я помог вам любой ценой уничтожить Служителей и их город. Любой ценой, - он наклонился ближе и положил руку мне на локоть, словно заговорщик. Его глаза блестели нечеловеческим блеском. Моя настороженность превратилась в тревогу, когда он сообщил: - Ваша ворона и Хеби стали близкими друзьями.
- Хеби? - уточнил я, пытаясь улыбнуться в ответ. Моя ворона?
- Это мой дракон. Думаю, вы уже слышали о Хеби? Моя алая дорогуша, - на мгновенье в его улыбке проскользнула мальчишеская ухмылка. - Ей понравилась ваша ворона - по имени Мотли, кажется. Мотли расхваливает ее и воспевает ее красоту. До появления этой птицы лишь я один восхищался ею так, как она заслуживает. Хеби совершенно очарована этой Мотли. Но я хотел бы поговорить не об этом, а о вашей миссии - прикончить Служителей Белых. Хеби это одобряет.
Я попытался понять, что он хочет до меня донести:
- То есть ваша драконица увидела во сне или вспомнила, что ей понравится, если мы убьем Служителей Белых?
Его улыбка сделалась шире, обнажая человеческие зубы в драконоподобном рту:
- Именно так, - он показался мне очень довольным.
Я остановился и прислонил руку к фасаду ближайшего здания, в надежде немного перевести дух. Как опрометчиво. Улица внезапно наполнилась Элдерлингами - синими, серебристыми, зелеными, высокими, сухопарыми, с причудливым узором чешуи на лицах и в изысканно струящихся одеждах. Сегодня на Площади Королевы состоится состязание музыкантов, и приз вручит сама королева.
- Эй! Очнитесь, принц. Я отведу вас в Зал приветствий, там голоса не так слышны.
Помню, что я шел, а генерал Рапскаль крепко держал меня под руку. Состязание музыкантов истаяло, как сон. Рапскаль вел меня и, возможно, что-то говорил.
- Мне нехорошо, - услышал я собственный голос.
- С вами все в порядке, - ободряюще ответил он. - Это от неожиданности. Если выбрать один из голосов и быть готовым разделить жизнь конкретного Элдерлинга, можно узнать очень многое. Я сам так делал! До того, как вобрать в себя воспоминания древнего воина, я был неуклюжим, открытым, глупым мальчишкой, которого остальные хранители кое-как терпели, но никто не уважал. Никто.