— Я никуда с тобой не пойду! — твердо сказала я. — Я еще хочу жить!
Лавина зафыркала, словно разъяренная лиса:
— Я не собираюсь тебя убивать.
Увидев веселье в ее глазах, я ткнула ее рукой и рассмеялась. Через минуту мы уже заливались звонким хохотом, подшучивая друг над другом. Если бы нас увидел Атилла, мне бы здорово попало! Но сейчас меня это волновало меньше всего, и я прыгнула на Лавину, растопырив руки и высунув язык.
Утро выдалось довольно холодным. Недалеко от норы слышались какие-то голоса. Это волки о чем-то перешептывались и спорили. Чувствовалось напряжение и суета. Что случилось? Я встала, отряхнулась от снега и огляделась. В норе никого не было. Из-за чего все так переполошились? Я вылезла из норы и все поняла: созывали Собрание. У главной сосны, огромной и раскидистой, сидели Атилла, его спутница Веста и их советник Дамиан. Пепельная, почти белая шерсть Весты слилась с серой шерстью Атиллы и стала напоминать большую грязную тучу. Дамиан деловито постукивал кремовым хвостом по застывшему снегу. По моему мнению, он был самым мудрым волком нашей стаи. Он помогал вожакам решать самые разные вопросы. Советник был очень важен для стаи, но он никогда не смог бы сам стать вожаком и обзавестись волчатами. Самая главная его задача после смерти обоих вожаков — это выбор нового. Поэтому советником старались выбрать мудрого, всеми уважаемого волка.
Напротив сосны уже собралась вся стая. Я поспешила к ним и села возле старших членов стаи: Дженны с Вероникой, Килана, Чада, Хелены и Лео и старика Лу. С другой стороны были молодые волки, с которыми я жила в одном логове: Силия и Остин. Чуть сзади сидели маленькие волчата. О, к ним направлялась Лавина! Наконец-то ее выпустили! Прошла уже неделя с нашей последней встречи. По какой-то неизвестной мне причине вожак не разрешал навещать ее, и я успела соскучиться. Но Собрание начиналось, и я должна была остаться на своем месте. Атилла оглушительно зарычал.
— Я, вожак Атилла, начинаю Собрание! — громко произнес он. — Как вы уже догадались, речь пойдет о Лавине. На последней охоте она показала себя не лучшим образом, нарушив мой приказ, и поплатилась за это. В наказание она провела некоторое время в одиночку. Я решил, что она поняла свою ошибку и теперь может вернуться в стаю. Веста и Дамиан со мной согласны. Лавина, — Он посмотрел на нее, — ты можешь вернуться в свое логово, — Атилла обвел взглядом стаю. — Есть вопросы?
Волки отрицательно покачали головой.
— Тогда Собрание окончено!
Веста, Дамиан и Атилла развернулись и медленно побрели в сторону реки, скрытой за холмом. Дженна подошла к своим волчатам, возле которых уже расположился их отец Чад. Силия и Остин радостно подбежали к Лавине, а Килан, Хелена, Лео и Вероника сидели в стороне и о чем-то яро спорили. Язвительная Вероника не забывала краем глаза поглядывать на Лавину. Я не удержалась и тихонько зарычала.
– Вероника — истинная волчица, готовая всегда защитить свою стаю.
Я испуганно обернулась. Это была Веста. Видимо, она не пошла с Атиллой и Дамианом. Веста, как и все волки, ступала так бесшумно, что я ее даже не заметила.
— Она не смеет так смотреть на Лавину, — заступилась я за подругу, стараясь не повышать тон.
— Вероника делает это из лучших побуждений, Анета. Она стремится образумить Лавину. И правильно делает! Мою дочь надо научить рассудительности.
Я кивнула в знак согласия. Веста думала о последствиях, а это достойно уважения. И тем более она беспокоилась о дочери. Веста опустила морду, лизнула меня в щеку шершавым языком и направилась к Лавине. Ну вот, я опять не успела подойти к ней! Веста подозвала Лавину взмахом хвоста, и вместе они ушли. Силия и Остин остались вдвоем в растерянности. Я подошла к ним.
— Как она себя чувствует? — спросила я.
Мне ответил Остин:
— Было бы лучше, если бы ты сама у нее спросила!
Он всегда недолюбливал меня. Наверное, потому что я другая. Внешне я очень отличалась от волков: большие васильковые глаза, светло-русые кудрявые волосы, пухлые губы, тонкие пальцы на руках — все как у людей. Мой слух и нюх были лучше, чем у остальных волков, что довольно-таки странно. К тому же я знала обо всех предметах и вещах, связанных с людьми, хотя о чувствах людей и их взаимоотношениях между собой мне было неизвестно. Мне приходилось носить одежду, которую Атилла мне приносил невесть откуда: темные вельветовые брюки, два слоя верхней одежды — тонкий и наружный теплый — обувь и малахитовую шапку. От шкур исходил странный запах — запах людей. Но я знала, что я волк. Я чувствовала себя волком. Чувствовала лес, сородичей, свободу. Волчью свободу! И никто этого не мог отнять, даже Остин.
Силия попыталась улыбнуться.
— Она сказала, что прекрасно себя чувствует, но мы не успели толком с ней поговорить. Когда вернется, надо распросить ее о жизни одиночки, — усмехнулась она.
Остин угрюмо посмотрел на нее.
Я оставила их и пошла к волчатам. Надо отвлечься, и в этом мне обязательно помогут несносные волчата.
Феликс и Бэль резвились у невысокой сосны рядом со своим логовом. Чад и Дженна мирно сопели рядом. Вот Феликс молниеносно взобрался на темно-серую спину своей сестры и, придерживая ее лапами, укусил за кончик уха. Но Бэль не растерялась. Она встала на задние лапы и сбросила с себя назойливого брата, а затем кинулась на него, скаля маленькие зубки. Феликс зарычал и приготовился к обороне. Бэль прыгнула. Феликс ловко отскочил, но не рассчитал прыжок и врезался в ствол дерева. Я не удержалась от смеха. Феликс нахмурил мордочку, отряхнулся и ушел, напоследок показав нам с Бэль язык.
— А ты неплохо дерешься, Бэль! — похвалила я волчонка.
Мне очень нравилась ее шерсть. Гладкая, лоснящаяся, темно-серого цвета с синевато-белесым отливом.
— Неплохо? — возмутился волчонок. — Неправда! Я дерусь лучше всех!
— Докажи! — с вызовом сказала я, сажась на корточки, чтобы быть одного роста с волчонком.
Бэль не заставила ждать. Она зарычала и, высоко подняв хвост, кинулась на меня. Но я была готова. Я выставила вперед руки и легонько оттолкнула ее. Бэль упала в снег. Она не двигалась. Я побежала к ней и начала обнюхивать. И тут Бэль как вскочит и вцепиться в меня когтями! Я опешила, но быстро пришла в себя. Я укусила ее в плечо, но не сильно, чтобы не поранить. Этого вполне хватило, чтобы Бэль разжала лапы и отпустила меня. Она круто дралась!
— Великолепно!
Бэль засветилась от счастья. Как мало надо сказать волчонку, чтобы осчастливить!
— Спасибо, Анета, было весело, — поблагодарила меня Бэль.
— И мне было весело, — Я лизнула ее туда, куда укусила, но никакой раны не было. — Если хочешь, мы можем еще как-нибудь с тобой побороться.
Мне показалось, что Бэль сейчас лопнет от радости.
— О да, да! — завопила она что есть силы. — Давай прямо сейчас!
— О, нет, — сказала я с притворным ужасом. — Ты и так здорово располосовала меня, — Я показала ей неглубокие царапинки на руке.
Бэль приосанилась и, забыв обо мне, побежала с криками к матери, чтобы похвастаться. Улыбнувшись, я развернулась и побежала к Лавине, надеясь, что она уже освободилась.
Лавина лежала неподалеку, возле пня. Она была одна, Весты рядом не было. Лавина услышала мои шаги и подняла мордочку.
— Я думала, ты одна из первых поприветствуешь меня, — с обидой сказала она.
Несмотря на ее слова, было видно, что она ни капельки не огорчена моим поздним приветствием, а, наоборот, очень рада мне. Ее хвост начал качаться из стороны в сторону, и она сама еле сдерживала улыбку.
— Ну, если ты мне не рада...
Я немного развернулась, показывая ей, что собираюсь уйти, взглянула на нее краешком глаза и — бац! — прыгнула на нее. Но Лавина не стремилась дать мне отпор. Она отстранилась от меня, стряхнула снег с ушек и уставилась на меня, пронизывая живым блеском своих глаз.