Рослый, загорелый детина замахивается длинным лезвием на шесте — и, не увидев стремительного движения, заваливается на песок с рассечённой грудью. Поворот, выстрел, ещё один — два снайпера на ближайшей крыше падают вниз. Подхватив за горло человека в балахоне, пытавшегося проткнуть его энергоклинком, Каратель с огромной силой впечатывает несчастного в ближайшую стену.
Во все стороны брызнула кровь, раздробленные кости и каменная крошка, а Каратель находился уже в десятке с лишним метров от парня, расстреливающего в него последние энергоячейки старой винтовки.
Внезапно произошло то, чего Кальн не ожидал.
В один момент он потерял всю скорость, словно его поймали арканом, и замер. Силовой щит моргнул, отключился — и этого хватило тому самому парню. Он припал на колено, а через секунду два выстрела из его оружия достигли цели. Плазменный клинок оказался выбит из руки атакующего, а перчатка на руке оплавилась бесформенной кляксой металла.
На пару секунд Каратель замер. Он был удивлён и изумлён — повстанцам удалось, казалось бы, невозможное. Ранить слугу Владыки… Когда такое случалось в последний раз?
Эта мысль промелькнула на долю секунды, но и только. Он не дал повстанцам второго шанса. Его мозг работал с такой скоростью, какая и не снилась этим дикарям.
Одним текучим движением Кальн сбросил с себя оцепенение, вызванное одной из ловушек Ас-Вегира, и рывком оказался рядом с Эрленом. Тот, понимая, что выстрелить больше не удастся, откинул винтовку и попытался выхватить энергоклинок, но Каратель перехватил его руку, вывернул её под неестественным углом, а затем с силой ударил парня в грудь уцелевшей перчаткой.
Бейджур, отстающий от сына совсем ненамного, не успел активировать вторую ловушку. Он видел, как Эрлен с пронзительным вскриком отлетел на добрый десяток метров. Упав на песок, парень залил его кровью из пробитой чуть ли не насквозь груди, и уже не делал попыток подняться.
С трудом сдерживая гнев, горечь и пытающиеся вырваться наружу эмоции, шах не бросился к сыну, вместо этого зашагав к Карателю.
— Как тебя зовут?! — крикнул он, обнажая плазменный клинок — новый, мощный, непохожий на оружие его людей. Этот был точно такой же, каким орудовал сам Кальн.
Тот, уже заметив нового противника, снял бесполезную перчатку, отбросил её и поднял своё оружие.
— Это знание тебе не пригодится, Бейджур. Бросай оружие, и я позволю твоим людям уйти подальше в пустыню. Они мне не нужны.
Шах Ас-Вегир хрипло рассмеялся, продолжая приближаться к противнику.
— Назови себя, пёс Владыки! Я хочу узнать твоё имя прежде чем…
Договорить он не успел — Каратель резко прыгнул вперёд, решив пресечь бесполезный разговор одним ударом. К тому же — он очень не любил, когда его называли «пёс».
Однако всё пошло совсем не так, как рассчитывал бывший вор. Движение, которое должно было разрубить шаха пополам, пропало втуне, и лишь нечеловеческие рефлексы улучшенного тела позволили Карателю успеть выставить глинок, чтобы встретить ответный удар.
Во все стороны брызнули плазменные искры, а затем ещё раз, и ещё. Собравшиеся к площади оставшиеся в живых бойцы Бейджура во все глаза смотрели, как их шах сражается с Карателем.
Сражается на равных…
Глаза людей почти не успевали за движениями двух бойцов — настолько они были стремительны. Удар, поворот, финт, уход, обманный манёвр, снова удар, низкая стойка, высокая, подшаг…
Каратель с каждым мгновением всё больше и больше восхищался своим уже совсем немолодым соперником. Похоже, сотни лет эволюции этого умирающего мира породили нечто большее, чем ненависть к Владыке. Этот человек двигался с такой же скоростью, как и сам Каратель, не давая ему возможности перейти в наступление.
Краем глаза Кальн заметил, что собравшиеся вокруг люди не просто глазеют. Теперь они устанавливали высокие шесты вокруг площади, и в этот момент он понял, что его пытаются одурачить.
Ловушка Пеннинга, старая, как сам мир, технология. Она позволяла использовать сильное магнитное поле для удержания частиц внутри себя. Достаточно создать несколько квазиатомов, и всё, что заперто внутри, будет навечно связано с клеткой. Пока её не разберут, по крайней мере.
Шах увидел, что его соперник понял замысел своих жертв…