Есть причина, да еще какая. Только не могу я о ней рассказать сейчас Дину. Может когда-нибудь и смогу, но не сейчас. Как можно рассказывать об этом мужчине, который по всей видимости и понятия не имеет, что можно бояться заниматься любовью. Правда и я не боюсь. То что я испытываю, скорее можно назвать ужасом, чем просто страхом.
— Нет, никакой причины нет, — поспешила я заверить, — только сегодня я не готова…
— Малышка, — глубоко вздохнув, начал Дин, дыхание его постепенно выравнивалось, мужские руки слегка отпустили свой судорожный захват. — Я считаю, что дал тебе времени более, чем достаточно, чтобы привыкнуть ко мне. Остальное все решим в кровати. — Дин немного отодвинул меня в сторону и поднялся. — Пойдем в постель.
— Не пойду, — упираюсь.
— Наталья, не следует сердить меня, тебе же хуже только будет. Иди в постель, по хорошему, а то, знаешь ли, я могу тебя туда просто закинуть. И не думай, что тебе поможет то, что ты ногами хорошо умеешь махать. Я не Грейтис, тебе со мной не справиться, скручу и дернуться не успеешь. К тому же и кровать не обязательна, любая поверхность подойдет.
Вот зря он это сказал! За время нашего препирательства, паника немного отступила, а теперь, осознание того, что я действительно перед ним беззащитна и он сможет сделать со мной что-угодно, а я не смогу ему помешать, заставило меня снова испугаться. И все попытки успокоится и убедить себя, что Дин обыкновенный мужчина и совсем ничем не отличается от Витюшки, не увенчались успехом. Он отличался и очень сильно. Дин был властным, нетерпеливым, не привычным к отказам самцом. Он совсем не был таким, как Витюшка. Он был таким, как те…
— А ну-ка стой! Ты куда это собралась? — даже не заметила, что начала пятиться спиной вперед к двери. Где-то на окраине сознания понимая, что дверь мне не поможет, даже если успею спрятаться за ней, что совершенно нереально, так как дверь где-то сзади, а мужчина вот, совсем рядом, страх заставлял двигаться к призрачному спасению от насилия.
Очевидно что-то в выражении моего лица изменилось, потому что Дин не бросился за мной, чего я собственно и ожидала, а снова сел на диван.
— Что происходит? — пронзительные черные глаза внимательно следили за моими движениями. — Ты можешь мне объяснить?
— Я уже объяснила, — у меня что, голос дрожит? Быстренько делаю несколько глубоких вдохов, продолжая пятиться назад.
— То что ты не готова, это не объяснение. Я не пацан 16 лет, смогу тебя подготовить. — совершенно спокойным голосом сообщает невозмутимое величество. — Или у тебя женские дни сейчас? — я в офигении даже забыла, что нужно быстрее удирать и остановилась, рот открыв от удивления. Обычно мужчины всеми силами избегают разговоров на эту тему. Или у королей как-то иначе принято? Меня однажды катастрофа настигла, когда мы с Виктором в кино пошли и пришлось забегать в аптеку за средствами санитарной гигиены, именуемыми попросту — тампоны. Так мой кавалер так покраснел в аптеке, что сердобольная аптекарша немедленно предложила измерить давление, причитая, что молодежь нынче никудышняя пошла, а инсульт — это серьезно. В ответ на ее уговоры Витюшка, едва выдавил из себя «Спасибо, не надо» и вылетел из аптеки, как пробка из бутылки. А Дин, совершенно невозмутимо, как будто спросил который час, поинтересовался этими самыми днями. А ведь это выход. Возможность отодвинуть еще на несколько дней поползновения супруга, подумала я. Но подтвердить догадку все же не решилась. Еще проверять начнет, с него станется.
— Жена! — напомнил о своем присутствии Дин.
— Да?
— Что да? — требует уточнения.
— То есть, нет. — и сама запуталась в своих ответах.
— А что нет?
— Нет, нету дней женских, — обреченно отвечаю, все-таки жалко не использовать такую хорошую отговорку.
— Тогда что? И не пытайся меня уверять, что ты боишься меня или еще не привыкла. Ты мне столько крови попортила своими выходками, что я в это не поверю, предупреждаю сразу.
Да я и не пыталась его в этом уверять. Я вообще к мужчинам с некоторого времени спокойно отношусь, кроме тех случаев, когда меня загоняют в тупик. А вот год назад, я боялась к любому мужчине ближе, чем на десять метров подходить. К любому, кроме одного. Который нес меня всю дорогу домой на руках, потому что сама идти я не могла. Избитая и в шоке от случившегося, уцепившаяся ему за шею изо всех сил так, что он несколько раз останавливался и пытался ослабить мой захват. А потом снова нес, так как я не согласилась бы даже под страхом расстрела никого видеть. Ни скорую, ни милицию, ни такси. Переломов у меня не было, каких либо очень серьезных повреждений тоже, так что скорую я с истерикой не разрешила вызывать.