Уво, словно окаменев, неподвижно сидел возле мамы и молча глядел на её застывшее в улыбке лицо. Его влажные глаза без плача выражали скорбь и опустошение души. Плакать он не мог, да и, наверное, не умел. Это была одна из тех, вероятно, немногих особенностей, которая отличала его от обычных людей. Уво только почувствовал, как его тело начинало дёргаться, как бывает это у замёрзшего человека.
Так и просидел он целые сутки на одном месте без движения, дрожа и не закрывая ни на секунду свои влажные от горя глаза. Только к вечеру следующего дня, придя в себя, он почувствовал растекающийся по телу холодок от неожиданно хлынувшего дождя. Уво накрыл лицо своей любимой мамы листьями лопуха, и, встав во весь рост, направился к реке. Ему не хотелось теперь жить в одиночестве, без любимого человека. Медленно, еле передвигая ноги, опустошённым взглядом глядя на воду, он ступал всё глубже и глубже в воды реки, и не собирался останавливаться.
Когда вода дошла до подбородка, он коротко обернулся назад и взглянул на тело своей любимой матери. И этого мгновенного взгляда на любимого человека было достаточно, чтобы полностью изменить своё намерение. Может быть, в это мгновение ему вспомнился наказ мамы похоронить её рядом и дождаться посланников молнии. После этого, резко и мощно рассекая водную гладь, он буквально бросился к матери и, подойдя к безжизненному её телу, осторожно поднял его на руки и понёс за водопад, думая теперь об одном – выполнить то, о чём она просила.
Хоронить маму Уво не стал, он просто не знал о людском обычае предавать умерших земле. Он просто положил её тело рядом со своей лежанкой в пещере, чтобы единственный родной ему человек был всегда рядом. И произошло то, что может показаться чудом – тело мамы не подверглось разложению и тлению. Такие случаи известны в людской истории: например, в подземельях Киево-Печерской лавры и Псково-Печерского Свято-Успенского монастыря мощи священнослужителей остаются нетленными веками. Видимо, такие свойства имеет особый микроклимат пещер. А может быть, не обходится это и без попущения Господня … но не нам об этом судить.
Конечно, Уво ничего этого знать не мог. Он воспринял всё как должное, а близость мамы помогала ему жить дальше, ожидая обещанных ею гостей.
И вот сейчас Уво нес этих гостей, появление которых напророчила ему мама, в свою пещеру. Нес из последних сил, останавливаясь, кашляя и издавая стоны, надеясь только на то, что в подземелье, ставшим ему родным домом, он вновь поймает «дыхание Земли», которое, как обычно, придаст ему силы, а он сможет поделиться ими с находящимися без сознания людьми.
Надежды ему придавала искренняя вера в то, что и его мама тоже ощущала этот единый ритм, а, может, и сейчас чувствует, когда лежит рядом с ним. И, конечно, поможет сыну, хотя и давно покинула этот мир. Ведь она часто говорила ему, а он навсегда запомнил и ни на минуту не забывал её слова: «Над нами Бог, и он всегда с нами одинаково дышит, а его дыхание всегда в нас».
Уво безгранично верил своей матери и не сомневался, что Бог, о котором она так много ему говорила, постоянно оберегает его своим дыханием и этим помогает жить и радоваться жизни. И частые мысли о том, что он здесь, под землёй, дышит и живёт не один, а вместе с мамой и с богом, придавала ему силы и веру в необходимость своего существования ради них. Вероятно, таким же образом, и некие Высшие силы давали ему способность ваять.
Неся Кузьму и Святослава в пещеру, Уво был доволен – он выполнял просьбу мамы, произнесённую ей перед уходом в мир иной именно в этом самом горестном для него месте. Уво решил для себя, что этот «большой человек» и есть, наверное, по словам его матери, Он, раз появился со своим детёнышем от молнии и огня. И упали они вдвоём, наверное, сверху от Бога. Уво никогда их не прогонит.
С такими облегчающими его душу мыслями он и дошёл до пещеры
Войдя в своё одинокое жилище, Уво первым делом направился к ручейку, что журчал в дальнем углублении последнего из череды гротов пещеры. Шум его грузных шагов отзывался тяжелым гулом, уходящим в манящую своей таинственностью пустоту. Пещера была огромной, и надо было пройти несколько десятков, а то и более сотни метров по её пугающе-тёмному «коридору», чтобы добраться до нужного грота. Уво был единственным хозяином этой созданной природой карстовой пустоты, и единоличным обладателем её богатств. Забегая вперёд, скажем, что уникальные природные свойства пещеры, целебные воды и особый, присущий только ей микроклимат, не были единственными сокровищами, которыми Уво, сам того не ведая, обладал.