природного мира. Первобытному охотнику и собирателю понять
значимость этой установки не менее трудно, чем современному
человеку отказаться от нее и вернуться к установке на поддержание гомеостаза, равновесия с окружающей средой, со всеми ее последствиями. «Популяционный инстинкт» выживания нацеливал, прежде всего, на удержание своей экологической ниши. Для накопления излишков возможностей было немного: жизнь охотников и
собирателей в огромной степени зависела от климатических условий, размножения животных и, наконец, от случайной удачи или
неудачи. Но даже если излишки всетаки появлялись, их немедленно «транжирили»: одаривали соплеменников, проедали на коллективных пиршествах или просто уничтожали. И первое, и второе, и
тем более третье кажется нам совершенно бессмысленным. Между
тем для архаического человека богатство как таковое не имело ни
смысла, ни ценности, и задача накапливать его перед ним не стояла.
Ситуация стала меняться гораздо позже, в эпоху «заката» первобытного общества, но негативное отношение к слишком богатым
людям и «накопителям» сохранялось очень долго.
Установка на гомеостаз, равновесие с Природой, а значит, и сдерживание роста потребностей отразилась и в других нормах жизни
родовой общины: в жесткой и часто жестокой регуляции ее численности (путем избавления от «лишних» младенцев и стариков), в
равнообеспечивающем распределении ресурсов – полной уравнительности не было, но свою долю получал каждый. Индивидуализм
еще не заявлял о себе: у первобытного человека отсутствовало развитое Эгосознание. Он ощущал себя в первую очередь членом родового коллектива, и изгнание из него было равносильно смертной
казни. Но даже если индивидуалисты появлялись, система норм и
96
табу выдвигала на их пути практически непреодолимые препятствия. Стремление к власти у чрезмерно честолюбивых личностей
ограничивалось народным собранием, которое выбирало лидеров, как правило, на небольшой срок и с определенной целью: в случае
войны или опасной охоты. Свою роль играл и принцип меритократии: престижный статус, даже временный, надо было заслужить, проявив выдающиеся личные качества и завоевав признание
сородичей.
97
2.
В УНИСОН
С ПРИРОДОЙ:
КОСМОС
И РИТУАЛ
Итак, новорожденная культура, лишь отчасти оторвавшаяся от
природы, на первых порах расширялась осторожно, как бы боязливо, заботясь главным образом о самосохранении, защищая то, что
было завоевано с таким трудом. И эта главная задача преобладала
над жаждой расширения, покорения и господства.
На протяжении тысячелетий почти неизменными оставались
обычаи, материальнотехническая база, способы хозяйственной
деятельности, социальная структура. Вместе с тем, огромные
и, казалось бы, несоразмерные усилия вкладывались в создание, поддержание и усовершенствование разветвленной и постоянно
усложнявшейся системы магикоритуальных действий, которые
сопровождали жизнь архаических коллективов и каждого человека
в отдельности.
Роды, вступление во взрослую жизнь и смерть, охота и война, вкушение пищи и болезнь, изготовление орудий труда, сбор лекарственных растений, строительство жилища и переселение на новое
место – практически любое событие и действие требовало выполнения тех или иных ритуалов, магических обрядов и заклинаний60.
Не заговоренные должным образом лук и стрелы могли «подвести» их владельца в сражении, зерно – не дать всходов, целебную
силу лекарственных растений следовало «вызвать», иначе они не
подействовали бы на больного.
здесь мы вступаем в область, крайне важную для понимания сути первобытной, архаической культуры, которая неплохо изучена и подробно описана этнографами, но все равно
остается наиболее трудно постижимой, «закрытой» для нас.
Ведь мы привыкли взаимодействовать с миром, используя
60 См.: Тайлор Э. Первобытная культура. М., 1989. Геннеп ван А. Обряды
перехода. М., 1999. ЛевиБрюль Л. Первобытное мышление. Л., 1930.
ЛевиСтрос К. Тотемизм сегодня. Неприрученная мысль. М., 2008.
98
инструментальнотехнические способы, и иных возможностей
не видим.
Для архаического человека техническая, орудийная деятельность, при всей ее практической значимости, еще не была автономна и, видимо, отдельно от деятельности магикоритуальной не воспринималась. Иначе говоря, мир вещей еще не начал жить своей
собственной жизнью, овладевая человеком. Такие прозаические
занятия, как ткачество, выплавка металлов, пахота и посев зерна, выпечка хлеба, а также инструменты, с помощью которых они осуществлялись, считались священными, ритуальными, и в них вкладывался особый смысл. Например, ткачество и прядение в разных, географически удаленных друг от друга архаических культурах воспроизводило ритуальный акт поддержания космического порядка, олицетворяло творение и рост61. Кузнецы у всех народов мира считались колдунами, поскольку общались с подземными, хтоническими силами. Чем объясняется такое разрастание магикоритуальных
«технологий» в противовес тем, которые, с позиций современности, гораздо более эффективны и дают вполне реальные практические результаты? Европейцев, наблюдавших за жизнью первобытных народов, всегда поражало, что они впустую тратят огромное
количество времени и сил на ритуальные танцы (они могли длиться
от нескольких дней до нескольких недель) вместо того, чтобы заниматься полезным трудом. Но проблема как раз и заключается в
том, что многочисленные ритуалы для архаического человека были
жизненно важной деятельностью, от успешного выполнения которой напрямую зависело его благополучие и благополучие всего
коллектива. И это – закономерное следствие особого архаического
восприятия мира, которое часто называют мифопоэтическим, подчеркивая его метафоричность и эмоциональность.
«Мир для первобытного человека представлялся не пустым или
неодушевленным, но изобилующим жизнью», – пишут авторитетные исследователи первобытного мышления Г. и Г.А. франкфорты.
Эта жизнь проявляется в человеке, звере, растении или камне, в
ударе грома. Любое явление, с которым сталкивался архаический
человек, он воспринимал не как безличное «Оно», а как «Ты», и
61 СимоноваГудзенко Е.К. Ранний ритуал // Синто. Путь японских богов.
Т.1. Очерки по истории синто. СПб., 2002. С. 6069. См. также: Мифы народов мира. Т. 2. М., 1982. С. 295.
99
в этом столкновении любое явление, даже то, которое мы считаем
неодушевленным, проявляло для него свою «личность», свои качества и волю62. Древнейшие верования, которые в религиоведении
принято делить на анимизм, фетишизм, магию, тотемизм, культ таинственной силы мана, в действительности были элементами единого синкретического комплекса, стрежнем которого было представление о космосе, изобилующем жизнью и энергией. Человек
и общество интуитивно осознавались неотъемлемой частью этой
общей системы. Так, первобытная родовая община была не просто коллективом сородичей, которые совместно добывали пищу и
растили потомство. Род, включавший в себя также духов предков, тотемных животныхпрародителей и души еще не рожденных потомков, играл роль главного связующего звена в системе человекобществоприрода. Бесконечный и безначальный, вечно пребывающий во времени род, в котором растворялась конечная жизнь
индивида, не выделял себя из природы и проецировал на нее свои
отношения, а с другой стороны – переносил на себя естественные
ритмы, связи и циклы живой природы. Природа продолжала род, а
род – природу63.
цель магикоритуальной деятельности состояла в том, чтобы
включиться в поток и ритм природной жизни, поддержать «правильный» порядок вещей в природе, обществе и самом человеке, возобновить и оживить отчасти утраченную, но еще достаточно остро ощущаемую связь с природным универсумом. Это достигалось через переживание особого психического состояния