гипотеза, что в этот период произошла аридизация – уменьшение
степени увлажнения территорий, что и побудило некоторые племена к освоению новых методов хозяйствования. Однако климатические сдвиги, причем, гораздо более серьезные, случались и до этого, а в жизни первобытных обществ ничего существенно не менялось.
Более интересно и обоснованно другое предположение. Присваивающее хозяйство зашло в тупик – во многом благодаря деструктивной деятельности самого человека. XIIIXII тыс. лет тому
назад он уже располагал достаточно продвинутыми и разнообразными «охотничьими технологиями»: помимо хитроумных ловчих
ям, крючков для рыбной ловли, силков для птиц, появилось первое
дистанционное оружие – лук со стрелами, дротики, копьеметалки, 104
духовые трубки69. Некоторые ученые полагают, что человек уже завоевал определенную власть над природой, а его техническая оснащенность позволяла нанести болезненный удар по воспроизводству
животных. Охота на мамонтов и другую крупную дичь приобрела
характер бессмысленного уничтожения, животных часто убивали в
количествах, которые далеко превосходили биологические потребности: на некоторых стоянках археологи находят целые кладбища
убитых животных, чье мясо не было использовано70.
Неограниченная и нецелесообразная эксплуатация природных
ресурсов привела к их истощению, разрушению биоценозов, а это, в свою очередь, – к обострению межплеменных войн за территории, пригодные для охоты, и сокращению населения. Разразился
первый в истории человечества антропогенный экологический
кризис, то есть кризис, вызванный активностью человека. Все более или менее удобные для расселения земли уже были заняты, поэтому просто перекочевать на новое место стало затруднительно.
В конце концов, нехватка пищи побудила кардинально изменить
способ ее добывания.
Вполне возможно, что экологический кризис действительно
произошел и сыграл свою роль в переходе к производящему хозяйству, но и эта гипотеза не объясняет того факта, что многие общества охотников и собирателей, оказавшись в сходных или даже гораздо более суровых условиях, подталкивающих их к изменениям, перехода не совершили. Некоторым удалось мигрировать, другие
погибли или деградировали, третьи максимально усовершенствовали способы охоты и собирательства и добились на этом пути
больших успехов, создав комплексные высокоспециализированные
хозяйства.
Аграрная революция совершалась, прежде всего, в сознании челове-
ка. Тогда понятной становится необъяснимая, казалось бы, ситуация: мы уже говорили, что переход к земледелию и скотоводству
не вел сразу к улучшению качества жизни. Напротив, многие племена, совершившие его, жили гораздо хуже своих «отсталых» соседей. Обработка земли роговыми или каменными мотыгами даже
69 Семенов С.А. Очерк развития материальной культуры и хозяйства палеолита // У истоков человечества. (Основные проблемы антропогенеза). М., 1964.
70 Назаретян А.П. цивилизационные кризисы… С. 136137.
105
на самых мягких почвах была тяжелейшим трудом, который к тому
же обеспечивал лишь скудное пропитание. Урожайность зерновых
была не слишком высокой, недавно прирученные животные давали
мало молока, мяса и шерсти, а постоянное общение с ними вызвало новые болезни (эпизоотии). Однако далеко не все отказались
от новых способов хозяйствования, несмотря на то, что выгоды от
них были более чем сомнительны. Лишь некоторые предпочли вернуться к охоте и собирательству, не оставляя, впрочем, полностью
земледелия и скотоводства. Кроме того, нужно учитывать и то, как
сложно объяснить охотнику и собирателю, что добычу не обязательно сразу съедать, что животному можно сохранить жизнь, и
оно принесет потомство, а зерно, брошенное в землю, даст урожай.
Принцип отложенного удовольствия был чужд и непонятен архаическому человеку. Таким образом, переворот в сознании, заданный
логикой эволюции эгоизма, играл, безусловно, ведущую роль.
Положительные результаты перехода к производящему хозяйству проявлялись очень постепенно. На определенном этапе в
наиболее благоприятных природных условиях сельское хозяйство
стало давать излишки. Люди перешли к оседлому образу жизни.
Увеличилась рождаемость и несколько снизилась смертность. Возникли ремесла, усилился торговый обмен, расширилось потребление, более комфортным стал быт. Но и тогда основной целью было
попрежнему поддержание существования, запасы удавалось накапливать в небольших количествах и только на самые крайние случаи – войны или природных бедствий. В VIIIVI тыс. до н.э. лишь
в некоторых регионах: в Малой Азии, Сирии, Палестине – начали
возникать крупные и богатые поселения (Иерихон, ЧаталГуюк) –предтечи будущих городов, окруженные защитными стенами. Тем
не менее, кардинальные трансформации были неизбежны.
Первые земледельцы какоето время еще продолжали коллективно обрабатывать землю и делить урожай. Но постепенно
прежние обычаи, характерные для родовой общины, стали уходить в прошлое. И это был необратимый процесс. Сама община
менялась: она разрасталась, превращалась в соседскую, состоящую
уже не только из родственников. Ее основными экономическими
единицами были вполне самостоятельные хозяйства, принадлежащие большим патриархальным семьям, которые владели полями и
скотом. Никаких общих прав на плоды их труда не признавалось, 106
равнообеспечивающее распределение ушло в прошлое, хотя в общине существовала взаимопомощь. Коллективный труд применялся теперь только в особых случаях: при строительстве укреплений, дорог, расчистке полей.
Возникновение собственности на землю неизбежно создавало условия для социальной и имущественной дифференциации: проще говоря, община стала делиться на бедных и богатых. Отношение к богатству все еще было двойственным: наиболее ценным качеством, как и раньше, считалась щедрость. Богатство
рассматривали как потенциальный источник раздач и дарений, и
богатого человека уважали не за богатство само по себе, а за то, что он щедро делится им с соплеменниками. Раздачи и дарения, в свою очередь, повышали престиж того, кто их устраивал, и, поскольку дар полагалось возвращать в той или иной форме, могла
устанавливаться зависимость одного члена общины от другого: если человек был не в состоянии «расплатиться» эквивалентным
даром, он его отрабатывал.
На дарообмене строилась особая, характерная для поздней
первобытности, престижная экономика, благодаря которой формировался слой богатых, уважаемых и влиятельных людей (в научной литературе их обычно называют бигменами71), занимающих
высокие руководящие должности. Должность вождя становилась
наследственной, а подношения ему – все более регулярными и
обязательными. В руках вождей концентрировались значительные
богатства, в том числе и запасной фонд общины. Но при этом еще
не ставилась цель присвоить себе эти богатства: гораздо выгоднее
было пользоваться правом распоряжаться ими от имени общины и
распределять их среди соплеменников.
На этом этапе, который американский этнолог Э. Сервис назвал
вождеством (chiefdom)72, возникают «зародыши» государственной власти и будущего стратифицированного общества – общества, разделенного на разные социальные слои (страты) и группы, которые имеют разный статус, доходы и права. Но становление государства и разделенного общества – дело будущего, кардинальные
изменения произойдут позднее, после того, как совершится еще
71 Бигмен – от англ. Big man – большой человек.
72 Service E. Origins of the State and Civilization. Process of Cultural Evolution.
N.Y., 1975.
107
один важнейший переход – к цивилизации, о котором мы будем говорить в следующей главе.