Тем не менее, появление длинных волн датируется Х в.79, VI столетием80 и даже неолитической революцией81.
Теория экономических циклов, конечно, очень основательна и дает убедительное объяснение пульсирующего ритма жизни цивилизаций. Мы уже говорили о том, что сложность требует
больших затрат: общество нового типа не может существовать и
развиваться без соответствующей материальной базы и экономических успехов. Эта зависимость особенно наглядно проявлялась
в древнейшую эпоху. Производственный потенциал цивилизаций
первого поколения, их ресурсная база были еще очень хрупкими и
чувствительными к внешним воздействиям. Любые удары, которые
наносились по экономическому благополучию, резко сокращали
возможности для удержания и наращивания сложности. Именно
поэтому нарушения природного баланса, войны, расширение территории и т.д. представляли реальную угрозу для их жизни.
79 Модельски Дж., Томпсон У. Волны Кондратьева, развитие мировой экономики и международная политика // Вопросы экономики, 1952. № 10.
С. 5455.
80 Пантин В.И. Мировые циклы и перспективы России в первой половине
ХXI века…. Он же. циклы и ритмы истории. Рязань, 1996. С. 7983.
81 Яковец ю.В. История цивилизаций. М., 1997. С. 39.
122
Так, Критская цивилизация, одна из самых могущественных и
преуспевающих морских держав Средиземноморья, погибла после извержения вулкана на острове фера, которое по силе в четыре
раза превосходило печально известное извержение вулкана Кракатау в Индонезии в 1883 г. Гигантская приливная волна нанесла
огромный материальный ущерб, городские центры были разрушены. Тучи пепла вызвали непроницаемую тьму, а потом покрыли
землю слоем в 10 см толщиной, принеся с собой волны удушающих
газов и пожары. Климат резко ухудшился – наступило похолодание.
жизнь на Крите почти прекратилась на четверть века, и восстановить цивилизацию не удалось82. Одной из основных причин гибели
ахейской цивилизации, преемницы критской, располагавшейся на
материковой Греции, были постоянные междоусобицы и длительная Троянская война, истощавшие скудные материальные ресурсы.
Этим в первую очередь объясняется ее быстрая гибель под натиском «варваров» с севера – грековдорийцев в XIIIXII вв. до н.э.83
Истощение материальной базы сыграло значительную роль и
в гибели древнейшей очаговой цивилизации на берегах Инда, которая охватывала огромную территорию, равную современной
франции, обладала развитой металлургией, письменностью, вела
оживленную торговлю с Месопотамией, имела десятки городов, в
том числе и крупных (Хараппа, МохенджоДаро). Археологи доказали, что здесь имел место тектонический толчок, который привел
к наводнениям. жители МохенджоДаро оставляли город пять раз, а потом отстраивали его заново, но, в конце концов, его пришлось
оставить. Помимо этого, вероятно, хозяйство приходило в упадок
изза деятельности самого человека – вырубка лесов приводила к
наступлению пустыни и засухам, нерациональные методы обработки земли – к засолению почв84.
Результаты во всех этих случаях были практически одинаковы.
Разрушалась государственность, пустели города – их жители уходили в соседние села или другие районы; ирригационные системы, ремесла, торговля, искусство – все приходило в полный упадок, письменность забывалась. Гибель цивилизации не обязатель82 Блаватский В.Д. Природа и античное общество. М., 1976. С. 67.
83 Бартонек А. златообильные Микены. М., 1991. С. 266272.
84 БонгардЛевин Г.М., Ильин Г.ф. Индия в древности. М., 1985. С. 109.
123
но приводила к вымиранию всего населения, хотя оно, конечно, уменьшалось изза плохих условий жизни и вынужденных миграций. Однако все основные качества цивилизации утрачивались, и
общество снова становилось простым, возвращалось к родоплеменному строю, отступало на прежние, более устойчивые и доступные позиции, позволяющие выжить. А потом, после длительного перерыва, который мог продолжаться несколько столетий, развитие цивилизации начиналось снова – обычно силами других
народов, заселявших эти места.
С течением времени «смертность» цивилизаций шла на убыль: окрепнув, они обрели способность выдерживать те удары, которые
были катастрофическими для их предшественниц. Однако зависимость от материальных факторов и циклическиволновой, кризисный принцип развития сохранялись, причем ритмика экономических кризисов становилась все более четкой, а промежутки между
ними – все более короткими.
124
3.
СОцИАЛЬНЫЕ
КРИзИСЫ:
фАКТОР
СОЛИДАРНОСТИ
Экономические факторы, при всей их значимости, конечно, не
могут определять все процессы, происходящие в разных подсистемах сложного общества. Ведь сложность проявляется, в частности, в том, что эти подсистемы далеко не всегда развиваются синхронно и в одном направлении. Осознавая это, некоторые современные
исследователи выдвигают на первый план уровень солидарности
общества. По мере своего развития оно становится все более дифференцированным, «разделенным», и поддерживать его стабильность трудно. Для этого необходимо интегрировать отдельные
компоненты в единое целое, постоянно координировать деятельность многочисленных и очень разных групп населения, регулируя
и отлаживая их отношения.
Понятие «солидарность», на первый взгляд, может показаться
«ненаучным» изза его неопределенности. Уровень кооперации
невозможно измерить и точно градуировать. Однако для социологов это неточное понятие крайне важно: если солидарность, тесно связанная с кооперативностью и альтруизмом, отсутствует, то
общество просто не сможет функционировать, оно распадется на
отдельные группы или множество индивидов, которые будут преследовать исключительно эгоистические цели85.
В простых, небольших по численности первобытных обществах, члены которых связаны родством и коллективистскими
нормами поведения, степень солидарности, конечно, очень высока. Это – естественная, имеющая природную, биологическую
основу общинная (или «роевая») солидарность людей, которые
знают друг друга с рождения, вместе борются за выживание, воспитывают детей и делят пищу. Однако такая солидарность имеет, по крайней мере, один существенный недостаток: она ограничивается узкими рамками группы, причем эти рамки маркируются
85 Collins R. Sociological Insight. N.Y., 1992. P. 23.
125
очень четко, отделяя «своих» от «чужих» почти непреодолимой
пропастью. Альтруистические принципы солидарности и взаимопомощи в эпоху первобытности не распространялись на чужаков, они считались «нелюдьми» и нормы взаимоотношений, принятые
между «своими», на них не распространялись. Мир в то время
представлял собой множество автономных изолированных друг от
друга обществ, которые, конечно, могли заключать союзы и браки, обмениваться редкими престижными вещами, но главным образом
старались избегать контактов или воевали.
В сложном обществе солидарность гораздо менее устойчива и
определенна, однако она всетаки существует – в том числе и на
уровне малых групп, которые сохраняются в эпоху цивилизации в
виде семьи, корпорации, клана, сельской общины или купеческой
гильдии. Такой вид солидарности, унаследованный от прошлых
времен, хорошо изучен и социологами, и психологами. А вот солидарность нового типа – так называемая «ультрасоциальность», способность вступать в кооперацию с неродственниками и в очень
больших группах, где люди не знают и даже не видят друг друга, – такая
солидарность остается загадкой. Как сотрудничающий коллектив
расширяется от маленькой группы до группы большого и очень
большого масштаба? Как разрушаются прочные барьеры между