уравнительность, поддерживались системой жестких запретов (законами Ликурга), которые надежно преграждали путь к частной
собственности, торговле и денежному обращению. В других полисах, особенно в Афинах, напротив, торговля и товарноденежные
отношения развивались очень динамично. Неравенство граждан
существовало практически везде. Острее оно ощущалось там, где
97 штаерман Е.М. К проблеме возникновения государства в Риме // Вестник древней истории. 1989, № 2. С. 7694. История Востока. Т. 1. С. 396.
142
право управлять государством было ограничено (олигархия), слабее – там, где к управлению допускались все граждане, независимо
от их родовитости и имущественного положения (демократия).
Но везде граждане имели право на свой участок земли, рабов, на
свою долю во всех доходах полиса и участие, хотя бы пассивное, в государственных делах. Примерно на таких же принципах
строилась жизнь Римской гражданской общины в первые века ее
существования.
Греция и Рим дали человечеству новые формы общественного
устройства – демократию и республиканское правление. Благодаря этому появилось понятие «свобода» в современном смысле
слова – как состояние, когда над человеком нет господина. заметим, что на Востоке в эту же эпоху слово «свобода» использовалось во множественном числе и означало лишь свободу от чегото: освобождение от тех или иных повинностей, налогов и т.д. В
деспотиях настоящих рабов было не так уж много, и они никогда
не были главными производителями. зато общество представляло собой иерархическую лестницу подневольных людей, которые
находились в разной степени зависимости от царской власти и
обладали разными правами и привилегиями, – от вельмож до зависимых работников, трудившихся в их же хозяйствах и получавших за это паек. Поэтому, с точки зрения греков, все они, независимо от богатства и знатности, были рабами, ибо подчинялись
царю. Любая форма господства одного человека над другим воспринималась как рабство.
Полисная Греция и республиканский Рим были последней попыткой совместить несовместимое – соединить цивилизацию с
нормами и ценностями архаической культуры. Или, иначе говоря, перейти на вторую стадию эгоизма, не выходя вместе с тем из первой и пользуясь всеми ее преимуществами.
Результаты этого «жульнического» хода оказались яркими, но
весьма противоречивыми. Именно в Греции и Риме рабство достигло своего классического варианта, то есть раб был в наибольшей степени рабом – вещью, говорящим орудием труда. Патриархальное рабство, которое было распространено на Востоке, имело
более мягкие формы: рабы считались младшими членами семьи, имели свой дом и семью, часто отпускались на оброк. Доступ к
свободе и общинным нормам солидарности на западе был открыт
143
лишь для ограниченного круга людей, поэтому общество в целом
все равно оказывалось разделенным, причем границы между разными прослойками (рабами и рабовладельцами, гражданами и негражданами, иммигрантами из соседних полисов) были довольно
жесткими.
Кроме того, и полисы в Греции, и республиканское правление
в Риме существовали недолго – всего несколько веков. В Греции
городагосударства появились в VIII в. до н.э., достигли расцвета в
V в. до н.э., а уже столетие спустя вступили полосу тяжелого кризиса, который завершился длительной межполисной войной (Пелопонесская война) и переходом к монархическому правлению, который отрыл последний – эллинистический период в истории Древней Греции. Такой же путь – от республики к империи совершил и
Рим. Конечно, отличия от восточных деспотий были заметны: демократические и республиканские традиции были слишком сильны, этот опыт не прошел бесследно. В эллинистических монархиях
сохранялись полисы, в республиканском Риме – сенат, народные
собрания, самоуправление городов и провинций. Однако власть
обожествленных императоров и монархов во многом сближалась с
деспотическим правлением на Востоке.
Эпоха Древнего мира завершалась относительным «выравниванием» форм государственного правления во всех крупных
цивилизациях, и это нельзя объяснить случайностью или «растлевающим» влиянием восточных деспотий на западную демократию.
Тенденция к усилению государственности, совершенствованию
политических структур и росту их власти над обществом и индивидом подготавливала переход к третьей стадии развития желаний, которая охватывает средние века.
144
3.
СТРАДАНИЯ
ОСИРОТЕВшЕЙ
ДУшИ
А теперь от внешней канвы событий вернемся к нашему главному герою – человеку – и попробуем выяснить, как он реагировал на
происходящие вокруг изменения, как ощущал себя в новом мире.
Благодаря многочисленным памятникам литературы мы можем заглянуть в его внутренний мир, хотя бы отчасти проникнуть в его
мысли и эмоции.
Обратимся к Египту и Вавилонии – двум древнейшим
цивилизациямдолгожителям, которые долгое время играли роль
центров политической и культурной жизни в Средиземноморье и
на Ближнем Востоке. Только во второй половине I тыс. до н.э. они
утратили самостоятельность, оказавшись сначала под властью
персов, потом – греков, а после них – римлян и парфян. В Египте
и Вавилонии мифоритуальная культура умирала медленно, вместе с самими цивилизациями, и это дает возможность проследить
за теми трансформациями, которые происходили в сознании ее
носителей98.
Даже в ту эпоху, когда цивилизация делала свои первые шаги, человек уже заметно отличался от своего недавнего предшественника – человека первобытного. Под покровом глубокой и все еще
очень архаической религиозности прорастал индивидуализм и эгоизм, не нуждавшийся более в ощущении слияния с Природой.
Начальные этапы жизни египетской цивилизации, по наблюдениям исследователей, отмечены подъемом энергии, жаждой деятельности и достижений, сознанием победы над материальными
силами, пионерским духом великих свершений – первых успехов
в новом направлении развития общества. И это было естественно
для людей, которые обуздали Нил и построили в безводной пустыне великую пирамиду Гизы, состоящую из 2,5 млн. каменных глыб
весом почти в 2,5 тонны каждая.
98 О распаде мифоритуальной культуры в Месопотамии и Египте см. также: Пелипенко А.А. Дуалистическая революция… С. 120144.
145
«Человек довлел самому себе. Боги? Да, они существовали гдето там, и – в этом можно было не сомневаться – они создали этот
отличный мир, но мир был хорош потому, что человек был сам себе
хозяин и не нуждался в постоянной поддержке богов», – так характеризует общее умонастроение египтян в эпоху Древнего царства
известный египтолог Дж. Уилсон99.
Материальный успех, наследуемая собственность и высокое социальное положение – таковы были показатели хорошей жизни и
высшие ценности, о чем многократно говорилось в древнеегипетских поучениях, адресованных младшему поколению. Египтяне в
полной мере наслаждались жизнью, никогда не забывая при этом
о смерти, но переносили в загробный мир свое представление о
той веселой и энергичной жизни, какую вели в мире земном: «загробный мир казался таким же веселым, замечательным и преуспевающим, как и этот»100. Богатство и высокий статус давали уверенность в успешности жизни загробной, поскольку только богатый
имел средства для постройки гробницы, сохранения своего тела с
помощью мумификации, постоянных заупокойных служб и жертвоприношений. Гробницы – мостики между двумя мирами были
испещрены фресками, изображающими материальное изобилие
и земные удовольствия, ожидающие их владельцев на том свете: сценки пиров, охоты, рыбной ловли, сбора урожая.
В Вавилонии также господствовал принцип активного удовольствия как главной цели существования. Конечно, чтились не только ценности материальные, но и мудрость, героизм, миролюбие, справедливость и верность слову. И всетаки на первый план выступает долголетие, здоровье, наличие детейнаследников и богатства, открывающего доступ к разнообразным наслаждениям. Ориентация на успех и материальное благополучие еще не разрушала