Интеграция сочетается, однако, с дезинтеграцией, так как глобальная экономика не является общепланетарной, т.е. она не охватывает все экономические процессы, не включает в свою деятельность всех людей и все территории, хотя ее косвенное, опосредованное влияние очень сильно и затрагивает, в сущности, каждого.
Глобальная экономика сегментарна и приводит к сегментации мирового пространства на самых разных уровнях. «фундаментальная
асимметрия» разделяет не только страны, она распространяется и
на регионы внутри стран, охватывая отдельные отрасли, оффшорные зоны и даже города.
Сегменты территорий и люди, имеющие для глобальной экономики высокую ценность, включаются в мировую экономическую
сеть, где создаются и присваиваются богатства, не имеющие такой
ценности – исключаются из нее. Интеграция на сегодняшний день
вовсе не исключает конкуренции, напротив – конкуренция имеет
теперь общепланетарные масштабы и становится, пожалуй, еще
более жестокой. Поскольку положение в сети быстро меняется, это
приводит страны, регионы и население в постоянное движение, в
176 См., например: Hellyer P. Surviving the Global Financial Crisis. e Economics of Hope for Generation X. Toronto, 1996. P. 5184.
177 Подробнее см.: Кастельс М. Глобальный капитализм… С. 6768.
218
состояние неустойчивости. Исключение из «сети» влечет за собой
огромные потери, однако и пребывание в ней не дает твердых гарантий. Вспомним судьбу стран югоВосточной Азии, пострадавших от кризиса 1997 г. В 80 и начале 90 гг. эти страны, связанные
с ТНК и глобальными финансовыми рынками, развивались очень
динамично. Однако кризис положил конец бурному экономическому росту, выросли бедность и безработица, в Индонезии начались
деиндустриализация и дезурбанизация, так как тысячи людей покидали города в надежде прокормиться в деревнях.
Положение усугубляется тем, что политика неолиберализма, которая ныне получила распространение в большинстве стран
мира, свела к минимуму возможности государства регулировать
экономическую жизнь, защищаться от стихии рынка и кризисов.
Не менее опасно и стремление «отстающих» стран любой ценой
вписаться в глобальную сеть. задача – полностью преобразовать
свою экономику, довести ее до уровня информационной – крайне
сложна, требует времени и огромных затрат, поэтому ставка обычно делается на те отрасли, регионы и города, которые могут представлять интерес для метасети. Это приводит к диспропорциям в
экономическом развитии, создает зависимость от иностранных инвестиций и, соответственно, повышает риски и уязвимость перед
внешними неблагоприятными обстоятельствами.
На уровне мирового геоэкономического пространства усиливается поляризация «золотого» и «нищего миллиарда», стран
преуспевающего «Севера» и отстающего, дестабилизированного
«юга». Бедность остается одной из роковых проблем современного мира. Более или менее успешно ее преодолевают лишь некоторые из стран бывшего «третьего мира» – азиатские «тигры» и
«драконы». В докладе Проекта развития ООН (ПРООН) о развитии человека за 1996 г. сообщалось, что за 15 лет (19801995) «экономический спад либо стагнация затронули 100 стран…».
Вывод был крайне неутешительным: «за последние 15 лет мир
стал экономически более поляризованным – как между странами, так и внутри них. Если нынешние тенденции сохранятся, то экономическое неравенство между индустриальными и развивающимися
странами из несправедливого превратится в бесчеловечное»178.
Л. Притчет в своей сенсационной статье «Великая эпоха
178 UNDP. Human Development Report 1996. P. I, III.
219
дивергенции» привел следующие данные: из 108 развивающихся
стран в 11 подушевой доход рос более чем на 4,2 % в год, в 28 – на
0,5 %, в 40 он составлял менее 1%, а в 16 был негативным179. Впечатляющим выглядит разрыв в доходах (ВНП) на душу населения в
самых богатых и самых бедных странах: в 1960 г. он составлял 30:1, в 1990 г. 60:1, в 1995 г. 74:1. На беднейшую часть населения мира
(1/5) приходилось всего 1,3 мирового потребления, а на 1/5 человечества, живущую в богатых странах, – 86%180.
Изменилась ли за последние годы ситуация к лучшему? В 2002 г.
расчеты ПРООН подверг критике индийский экономист С. Бхалла, в прошлом эксперт Всемирного Банка. Используя новую, разработанную им методику, Бхалла попытался доказать, что в период
глобализации темп снижения бедности резко усилился. В 19601980 гг. число людей, живущих на 1,08 доллара в день и меньше, сокращалось всего на 1,25% в год, а в 20002002 гг. – на 10,1%! Численность людей, оказавшихся за чертой бедности, в 2000 г., по его мнению, не превышала 650 млн. человек, а это – всего 13,1% населения развивающихся стран181. Оказалось, что задача, поставленная в программе ООН
«цели развития в третьем тысячелетии» – сократить уровень бедности
с 29% до 14,5 в 2015 г., – не только выполнена, но и перевыполнена.
Работа Бхаллы вызвала яростную полемику по поводу того, как
именно следует определять уровень бедности, однако в результате эксперты Всемирного Банка не занизили, а наоборот повысили оценку масштабов бедности в развивающихся странах (до
29,6%)182.
Проблема бедности, разумеется, не сводится к спорам экономистов о том, как именно следует производить расчеты и что брать за
основу: подушевой доход или потребительский спрос. Возможно, цифры, приведенные Л. Притчетом, действительно не совсем верны, однако следует учитывать, что бедности, установленный в 90 гг.
179 Pritchet L. Divergence, Big Time // Journal of Economic Perspectives.
Summer 1997. P. 14.
180 UNDP. Human Development Report 1998. P. 3. UNDP. Human Development Report 1999. P. 104105.
181 Bhalla S. Imagine ere’s No Country: Poverty, Inequality, and Growth in the Era of Globalization. Washington, 2002.
182 Global Economic Prospects 2003. P. 30. Global Economic Prospects 2003. P. 21.
220
Всемирным Банком – 1,3 доллара в день, – чисто формальная цифра, определяющая предел для выживания, но не для полноценной
жизни. Выживать в принципе удавалось и в Освенциме. Достаточно ли для ликвидации бедности поднять доход почти миллиарда человек, например, до 2 или 3 долларов в день? Изменит ли это существенно их жизнь? Смогут ли они, располагая такими средствами, пользоваться услугами медицины, покупать дорогие лекарства и качественную еду, давать образование детям и помогать престарелым
родителям, иметь жилища, которые соответствуют хотя бы элементарным представлениям о комфорте и санитарногигиеническим
нормам, т.е. пользоваться благами цивилизации? Конечно, нет. Об
этом свидетельствуют расчеты, сделанные на основе индекса развития человеческого потенциала – нового показателя, введенного
ПРООН: здесь учитываются не только доходы, но и продолжительность жизни, уровень медицинского обслуживания и грамотности, т.е. качество жизни. По этому показателю богатый «Север»
и нищий «юг» разделяет пропасть, которая на сегодняшний день
кажется практически непреодолимой. Около 250 млн. человек не
имеют постоянной работы, причем многие из них вовлекаются в
криминальную деятельность; более 1 млрд. – неграмотны; примерно 2 млрд. прозябают в антисанитарных условиях; более 800 млн.
(из них 200 млн. детей) голодают или постоянно недоедают. Детская смертность в бедных странах в 50% случаев вызвана плохим
питанием. И не стоит забывать, что за этими сухими цифрами стоят человеческие страдания. Абсолютный разрыв в уровне душевых
доходов между развитыми и развивающимися странами продолжает сохраняться, некоторые положительные сдвиги достигнуты в
основном благодаря высоким экономическим темпам роста в Азии
(прежде всего в Китае и Индии), между тем в нищете живет 42 %
населения в Никарагуа и Гондурасе, 62 % населения Боливии. В
целом же в зоне бедности или за ее чертой в мире находится более
з млрд чел.
Глобальная экономика жестока и поощряет появление «Homo economicus», которого интересует только собственная выгода и