225
прочими факторами) демографический спад среди коренного населения запада и нарастающее размывание состава титульных наций. Кроме того, наличие большого количества иммигрантов, которые в большинстве случаев получают мизерное жалование или
живут на пособие, исповедуют свои религии и соблюдают свои
обычаи, уже сейчас усиливает социальную напряженность в западных обществах, порождает межнациональные и конфессиональные конфликты.
Трудный период переживает сегодня демократия, несмотря на то, что последние десятилетия были ознаменованы небывалым ее триумфом, распространением вширь, возникновением демократических режимов правления в разных регионах мира. Политическая карта нашей
планеты изменилась в этом отношении радикально. ценности демократии признаются, по крайней мере, формально, на всех континентах. С
другой стороны, все отчетливее обнаруживается ее недостаточная эффективность в решении многих проблем современного общества. Нарастает недовольство масс тем, как функционирует демократическая
система, усиливается недоверие к ее механизмам и институтам. Скепсис и разочарование по поводу демократии, как отмечают специалисты, приобрели глобальный характер194.
Будущее демократии внушает большие опасения. Отчасти это
вызвано проблемами, которые встают перед «новыми демократиями» в развивающихся странах, где сложный период их становления
часто сопровождается откатами к авторитаризму. Но эрозия демократии идет и в странах запада, где она имеет давние и прочные
традиции. В последние годы только 43% граждан СшА и Канады
против 52% сочли, что правление их страной действительно является демократическим, т.е. соответствует воле народа. В странах
Евросоюза – 33% против 61%195. Критикуется «закрытость» власти, отсутствие эффективных каналов «обратной связи» между
государством и обществом.
194 Об этом свидетельствуют данные крупнейшего социологического
исследования, проведенного в 2006. в 68 странах мира. См.: Voice of the People. What the World inks on Today’s Global Issues. A Gallup International Survey, 2006.
195 Voice of the People, 2002. P. 5. Voice of the People, 2006. См. также: Dulto K. Democratic Challenges – Democratic Choices. e Erosion of Political Support in Advanced Industrial Democracies. Oxford; New York, 2004.
226
Истоки этого явления вполне очевидны. Транснациональный
глобалистский слой, и особенно его элитная часть, заметно отличается от других слоев населения уровнем доходов, образом жизни, моделями потребления, системой взглядов, которую именуют
«космополитизмом» или «транснационализмом»196.
Политический истэблишмент, а также интеллигенция и деловые круги «раскалываются» на космополитизированные и
национальноориентированные группировки, которые совершенно поразному понимают общенациональные интересы и оценивают
их значимость. Причем, этот раскол происходит не только в «третьем
мире», но и на западе. «Космополиты» правящей элиты полагают, что
политика, определяемая императивами глобализации, – единственно
верный способ достижения прогресса, а не просто неизбежное и
не всегда приятное условие существования национальных государств в современном мире. Недовольство такой политикой расценивается исключительно как проявление узости и косности сознания «рядового» человека. Новый космополитичный правящий
слой все больше утрачивает национальную идентичность и связь
со своей национальной почвой. Любопытно, что С. Хантингтон
в одной из своих последних работ называет его представителей
«мертвыми душами»197.
Последствия этих трансформаций весьма многоплановы. С.
Хантингтон с тревогой пишет о растущем разрыве «между предпочтениями американской общественности и политическими решениями, закрепляемыми федеральным законодательством». В
результате неуклонно снижается «позитивная корреляция» между
общественным мнением американцев и политикой правительства.
В 70 гг. политика правительства СшА совпадала с общественным
мнением и настроениями на 75 %, в 19931994 гг. эта цифра снизилась до 37 %, т.е. политическая линия «верхов» все больше отклоняется от предпочтений основной массы населения198. Политическая элита «освобождается» от воли масс, их интересов и требований, усиливается конкуренция между либеральной идеологией
196 Кастельс М. Информационная эпоха: экономика, общество и культура. М., 2000. С. 340.
197 Huntington S. Dead Souls: e Denationalization of the American Elite // e National Interest. Spring, 2004. P. 9.
198 Ib. P. 1314.
227
и идеологией «транснационального прогрессивизма», требующей транснационального «глобального управления». Соответственно, демократия утрачивает свой представительный характер, становится все более формальной199. Падение доверия к власти, упадок политических партий и парламентаризма, рост политической апатии или экстремистские формы выражения общественнополитической позиции – все это создает опасности не только для
демократии, но и для общества в целом.
Таким образом, национальные государства оказываются под
сильнейшим давлением разнообразных импульсов, идущих и извне и изнутри. Все они, вместе взятые, имеют по преимуществу
разрушительное воздействие, которое вполне может привести к
ситуации, когда государства обретут какуюто новую форму, отличную от классической модели государстванации, и превратятся
в подчиненные элементы более крупной и сложно организованной
общности.
Правда, эта сложно организованная общность, глобальный миропорядок еще не установился, и у многих исследователей вообще
возникают сомнения, установится ли он в ближайшее время. Между тем, политологи убеждены, что глобализация требует качественно иного, более высокого уровня управления общественными процессами в масштабах всей планеты, особенно когда речь идет о глобальных рисках и угрозах, т.е. о новых проблемах международной
безопасности.
Всего несколько десятилетий назад угрозы исходили от тех или
иных государств или военнополитических блоков. В современном
мире источники рисков стали гораздо более разнообразными: это
международный терроризм, международная преступность, наркоторговля, угрозы техногенных и экологических катастроф. Причем, местоположение источников риска чаще всего неопределенно: например, глобализированные криминальные структуры или террористические организации находятся на территории разных стран и
199 Warren M. A Second Transformation of Democracy? // Democracy Transformed? Expanding Political Opportunities in Advanced Industrial Democracies. Cain B., Dalton R., Scarrow S. (eds.). Oxford, N.Y., 2003. P. 223249. Fonte J. Liberal Democracy vs. Transnational Progressivism: e Ideological War within the West // Orbis. Summer, 2002. Vol. 46. N. 3.
228
могут быть включены в их социальную «ткань»200. Необходимость
создания системы глобальной безопасности осознается и учеными, и политическими элитами. Это должен быть новый тип безопасности, основанный на согласованных действиях национальных государств и наднациональных организаций. Однако необходимые
нормативы до сих пор не выработаны. Действия существующих
наднациональных органов (ООН, МВф, МБ, G7, G10 и др.) недостаточно хорошо скоординированы, их решения часто вызывают критику, противодействие или просто игнорируются в тех или
иных странах. Одним словом, инфраструктура глобального управления, которая должна дополнить управление на национальном
уровне, слишком слаба и несовершенна, чтобы справиться со стоящими перед ней задачами.
Ничуть не лучше обстоят дела и в сфере глобальной социальной
политики, хотя потребность в ней ощущается очень остро. В ситуации напряженного экономического соревнования между странами
и экономической поляризации мира глобальное социальное регулирование, глобальное перераспределение, социальное обеспечение
и поддержка «слабых» становится насущной необходимостью201.
В национальном государстве власти вмешивались в деятельность свободного рынка, чтобы обеспечить население социальной защитой: например, занимались перераспределением доходов, чтобы помочь пожилым людям, инвалидам, пострадавшим от экономических кризисов и т.д. Сейчас этот основной принцип социальной политики нужно расширить до глобальных масштабов, распространить его на все мировое сообщество. задача перераспределения доходов между богатыми и бедными странами уже давно