действие и попеременно выводя на первый план то интегрирующие, то дезинтегративные процессы. Эгоистические желания способствуют усложнению уровней и систем мироздания, альтруистические – достижению более высокого уровня их структурированности, т.е. зрелости и оформленности, создавая тем самым возможность для перехода на новый уровень сложности.
Сама идея о том, что ход эволюции определяется взаимодействием двух противоположностей, появилась давно. Достаточно
вспомнить дуальную оппозицию иньян в китайской мифологии
и философии, «враждулюбовь» Эмпедокла, противоборство
Добра и зла в авраамических религиях, диалектику Гегеля. В научном эволюционизме второй половины XIХ в. Г. Спенсер положил в основу своей теории противостояние сил дифференциации
35
и интеграции11. В каждую эпоху эта универсальная идея получала
новое наполнение, новый смысл в зависимости от уровня духовного развития человечества. Поэтому особенно важен тот факт, что
в современном эволюционизме появилась теория коэволюции, согласно которой развитие неживой и живой материи определяется
взаимодействием двух начал – «кооперативности» (коэволюции) и «конкуренции», причем основное значение придается первому
началу, а не второму.
Надо сказать, что коэволюционные процессы – сопряженное
развитие систем (или элементов внутри системы) с взаимными
селективными требованиями – были уже давно выявлены в биологии. Однако они считались «периферийными», второстепенными и сводилась лишь к разным видам симбиотических отношений
(паразитизм, протокооперация, комменсализм, мутуализм и т.д.).
В последние десятилетия понятие «коэволюция» вышло далеко
за пределы биологии, приобрело гораздо более широкое, по сути, философское содержание, и дало основу для формирования новой научной познавательной модели, которая оказывает заметное
влияние не только на естественнонаучную, но и на гуманитарную
мысль, включается в изучение процессов, происходящих на всех
уровнях организации живой и неживой материи: от субатомного
и молекулярногенетического до общественной жизни и коэволюции идей.
Эта идея нанесла ощутимый удар по устоявшимся представлениям о конкуренции как главной движущей силе эволюции: коэволюционный подход разрушает прежний образ Природы как «войны всех против всех», как беспощадной борьбы за существование.
Справедливости ради хотелось бы напомнить: Ч. Дарвин предупреждал, что использует понятие «борьба за существование» «в
широком и метафорическом смысле, включая сюда зависимость
одного существа от другого»12. Этот принцип распространялся им
и на социальную жизнь: «Племя, состоящее из множества членов, которые, обладая в высшей степени духом патриотизма, верности, послушания, смелости и симпатии, всегда готовы помочь друг
другу и пожертвовать собой во имя общего блага, имеет гораздо
11 Spenser H. First Principles. L., 1963. P. 216.
12 Дарвин Ч. Происхождение видов путем естественного отбора. СПб., 1991. С. 67.
36
больше шансов победить другие племена; и это будет естественным отбором»13. Тем не менее, на протяжении долгого времени
слова «борьба за существование» понимались буквально, что нашло свое крайнее выражение в социалдарвинизме, утверждавшем: побеждает сильнейший. И тот факт, что роль коэволюционных
процессов, кооперации (о которой, кстати, много писал в свое время русский философанархист П. Кропоткин) осознается именно
сейчас, весьма знаменателен. Это – показатель важных трансформаций в сознании современного человека, в системе его ценностей: конкуренция если и не уступает место идеалам сотрудничества, взаимопомощи, солидарности, то, во всяком случае, заметно сдает
позиции и уже не воспринимается как основной закон Природы, оправдывающий эгоцентризм в любых его проявлениях. Не случайно сторонники теории коэволюции считают, что ее распространение поможет перестроить взаимоотношения человека и природы
и даже создать цивилизацию нового типа, основанную на сотрудничестве, ненасилии, кооперации и диалоге14. Современные исследователи, казалось бы, получают достоверные подтверждения того, что в эволюционном процессе проявляется нравственное начало.
13 Darwin Ch. e Descent of Man. L., 1871. цит. по: Орлова Э.А. История
антропологических учений. М., 2010. С. 134.
14 Карпинская Р.С., Лисеев И.К., Огурцов А.П. Указ. соч. С. 6, 99. См. также: Родин С.Н. Указ. соч.
37
3.
АЛЬТРУИзМ
В ПРИРОДЕ
И ОБщЕСТВЕ?
И всетаки правильно ли называть ведущие силы эволюции
альтруизмом и эгоизмом? Ведь эти понятия обычно распространяются исключительно на сферу человеческих отношений. Действительно, только человек способен делать выбор между добром
и злом, между любовью к ближнему, стремлением действовать на
благо других людей или жить для себя, преследуя исключительно
собственную выгоду, между желанием отдавать или отнимать.
Все остальные живые существа, населяющие землю, не обладают сознанием и, соответственно, свободой воли и нравственностью. Их поведение стереотипно, ибо детерминировано инстинктивными, генетически заложенными и передающимися из поколения в поколение биологическими программами самосохранения, продолжения рода, обеспечения пищей и ответов на вызовы среды.
Хорошо известно, что природа – вне морали, во всяком случае, в том смысле, который мы вкладываем в слово «мораль». На «равнодушную» природу, разумеется, нельзя прямо экстраполировать
понятия «добро» и «зло», «альтруизм» и «эгоизм», выработанные и выстраданные человечеством в процессе его развития, нельзя приписывать ей человеческие качества – милосердие или
жестокость. Такие экстраполяции – одно из стойких человеческих
заблуждений, воспроизводящееся из века в век, несмотря на огромную цену, которую всякий раз приходится платить за детское желание видеть в природе свое отражение.
Однако в природе есть описанная еще Аристотелем целесоо-
бразность, благодаря которой поддерживается глобальное равновесие ее элементов, связанных друг с другом в единую универсальную систему. И эта сложная система, если рассматривать ее как
единое целое, устроена весьма гармонично.
Принципы сопряженного согласованного развития, «кооперативности», прослеживаются уже на уровне неорганической материи. Известный физик Дж. Чу, автор теории бутстрапа, в своих работах показал, 38
что каждая из мельчайших субатомных частиц – адронов – принимает
самое активное участие в существовании других частиц, помогает порождать другие частицы, которые, в свою очередь, порождают ее. Все
частицы «динамическим образом состоят друг из друга, и отношения
между ними характеризуются внутренней последовательностью и самосогласованностью», что и позволяет, по крайней мере, в виде метафоры, говорить об их осмысленном поведении15.
Природные законы равновесия действуют и на мельчайшем клеточном уровне. В каждой клетке нашего тела заложена генетическая информация, потенциально содержащая возможность для создания целого организма. И на первоначальных стадиях развития
плода все клетки идентичны. Однако со временем они начинают
дифференцироваться и специализироваться, то есть приобретают
свойства клеток определенного типа в зависимости от органа или
тканей, к которым принадлежат. В результате каждая клетка активизирует именно ту часть содержащейся в ней генетической информации, которая соответствует ее месту и функции в организме.
Вся их жизнедеятельность направляется на поддержание целостности и здоровья организма, «для себя» они получают лишь необходимое. Клетки словно «осознают», что являются частью более
сложной системы, им известно, в чем нуждается тело и что они могут для него сделать, согласуют и соразмеряют свое существование
с потребностями этой системы.