А ведь у него, я говорила,
Нет ноги. Ты умный, ну скажи:
Разве тут физическая сила?
Тут не то. Тут красота души.
И вот так всегда, я убедилась:
В трудный час повсюду есть друзья.
Впрочем, я совсем заговорилась,
Только о себе все: я да я!
Главное — ты дома! Ты вернулся!
И отныне вместе мы навек!.. —
Николай Васильевич улыбнулся:
— Верно, мой хороший человек!
Я же обещал вам, что приеду,
Даже время указал: в обед. —
Дочь вздохнула: — И пришел к обеду
С опозданьем на семнадцать лет…
Он собрал морщины возле глаз
И сказал: — Мы шли к огромной цели,
Но не все в дороге разглядели.
Что ж, не раскисать же нам сейчас!
Что скрывать: куда как горько было
Знать, что зря нагрянула беда.
Только верь мне: ленинская сила
Нас не покидала никогда!
Завтра точно жди меня к обеду.
Утром мне вручают партбилет.
Что глядишь? Теперь-то уж приеду!
Ни на миг не опоздаю. Нет!
Дел у нас теперь невпроворот.
Даром, что ли, мы с тобой Ершовы?
Завтра ж из райкома на завод.
Отдыхать? Забудь ты это слово!
Кстати, вот что я хотел спросить:
Ты теперь ведь не Ершова, знаю.
Ну а он? Как он-то хочет жить?
Ты прости, коль что не понимаю.
Про него ты только намекнула.
Мой характер — все сносить молчком.
Что ж, вы разошлись или подуло
Просто в сердце зимним холодком?
Дочь качнула тихо головой
И оказала, отстранись от света:
— Он для нас совсем теперь чужой.
Был и нет… И кончено про это.
— Ну, а вдруг (ты потерпи немного),
Вдруг потом развеется гроза? —
И, как в детстве, ласково и строго
Посмотрел ей пристально в глаза.
— Жизнь сложна: порой одно лишь слово —
И от всех барьеров только след…
Вдруг, представь, увидитесь вы снова.
Сердце дрогнет? Дрогнет или нет?
И отметил с гордостью невольной
В синем взгляде легкий блеск свинца.
Да, такая, пусть ей очень больно,
Твердой быть сумеет до конца!
— Знаешь, папа, да, меня тревожит
Мысль о встрече где-нибудь в пути…
Ну а сердце… Кто ж предвидеть может,
Как оно начнет себя вести?
Только нет, не жду я переменьы.
Наша встреча? Есть ли в ней нужда?
Впрочем, он и сам-то в эти стены
Не придет, пожалуй, никогда.
Глава XI ТРУДНЫЙ РАЗГОВОР
Но он пришел. Негаданно, нежданно…
Войдя, смутился, робко помолчал…
Потом спросил Галину Николавну
И в дверь жены чуть слышно постучал.
Она сидела с кипою тетрадей
Перед столом, не поднимая глаз.
И шум услышав, молвила не глядя:
— Вам перцу, тетя Шура? Я сейчас!
А возле шкафа над солдатским строем
Пыхтел малыш. Его малыш. Его!
И так вдруг захотелось взять героя,
Прижать к себе, и больше ничего…
Как все нелепо! Мирная картина:
Жена и сын! И не его семья…
И, вновь взглянув на тоненькую спину,
Он тихо молвил: — Галя, это я…
Она не ожидала этой встречи!
И точно от внезапного толчка,
Он видел, как спина ее и плечи
Вдруг, покачнувшись, дрогнули слегка.
И все же, если честно говорить,
Об этом часе думала Галина.
Пусть с ней расстался. Но не может быть,
Чтоб не пришел он посмотреть на сына!
Ведь сколько раз бессонными ночами
Она решала, как себя держать.
Во что одеться? Что ему сказать?
И долго воспаленными глазами
Смотрела в ночь, в заснеженную даль,
Боря в душе обиду и печаль.
На все: на труд и на улыбки даже
У хрупкой у нее хватало сил.
Все было ясно, как кивнет, что скажет,
Но время шло, а он не приходил.