Все это пугало и настораживало Владимира. Он быстро опускался вниз. Много пил и не пьянел, а потом, резко засыпая, пропадал. Видно, в городке и слухи уже о нем не ахти какие, а ведь он человек женатый. Приедет жена, а ей потом какая-нибудь сука возьмет да и брякнет: «Видела, мол, твоего как-то с официанткой Галей, из офицерской столовой». И тогда, Марина его «съест» и костей не оставит. Тут ему в голову пришел вчера услышанный анекдот: «Встречаются две подруги, одна другой и говорит:
— Сплетням верить нельзя! Мне вон говорили, что мой мужик мне изменяет, а я взяла да проверила. Нет! Не изменяет! Он все время только с другом своим, везде вместе. На рыбалку, в кино, в лес, в театр, везде с ним. Они даже спят вместе!»
Владимир приходил к выводу, что Марина — это его судьба, как карьерная струна. Не подняться ему теперь совсем перед ней и с колен не встать перед самим собой. Начальник БТС, майор Довгаль, позавчера ему такое вливание устроил, что мало не показалось. А, главное, сказал:
— Я тебя, старлей, урою в пехоту. Ты что это так пьешь?
«А что я ему сделал плохого? — рассуждал на больную голову Владимир. — Да, взвод его постоянно в грязи, и он сам с ними гайки крутит, как «лось». А работа технарская неблагодарная. Это на поле можно перед начальством показать, как твой взвод, рота команды выполняет, а тут отремонтировали «Броню» — ушла, вместо нее снова «Т-62» или «БТР-60ПБ» встанет, и опять давай, и опять в три смены. Дома никто не ждет, холодно, голодно. А с друзьями опять радость, вечерняя пьянка».
Владимир посмотрел на фото, стоящее на его столике у кровати, виновато опустил голову перед улыбающейся Мариной и произнес, не поняв сразу, что пробормотал:
— Надоело все, ой как надоело. Прости, Мари! Приезжай, а то я погибну.
Два месяца нет ни одного письма от жены. А хуже, что начал опохмеляться. Но все не совсем плохо. Он научился мало-мальски играть на гитаре и даже петь под нее песни. Запросто запоминает анекдоты, умеет их рассказывать. Он хорошо разбирается в технике, его солдаты уважают и боятся подвести.
Такие мысли появлялись у Цветкова часто, и сегодня их прервал звонок. Это друг-старлей, тоже взводный, по кличке Грок, пришел за ним на променаж в Борзю с первым, после девяти, автобусом, только там можно было найти пивко на розлив и осушить кружечки две, а перед ними и водочки по соточке пропустить. Что будет молодому организму, кроме пользы. Несмотря на холодную погоду, они уехали в город.
Этот-то выход и повернул жизнь Владимира в другое русло.
Драка в кафешке, где они с Гроком пили пиво, вот уже около часа назревала, а точней, как только они появились. Так как они были в гражданке, то не произвели никакого впечатления на местных, которые так и норовили к кому-нибудь, да прикопаться.
За крайний столик подсели вновь прибывшие попить пива офицеры, приковав к себе сразу косые взгляды местных алкашей и бандюганов, так как майор и подполковник были в форме. Борзя — город бандитский и криминальный. Часто бывают убийства. Недавно прапорщика чуть до смерти у кинотеатра не забили. Много в городе и бывших осужденных. Дочь одного комбата какой-то садист изнасиловал, думал, что убил ее, а она оклемалась, выжила. Козла этого забрали в милицию, а говорят уже, что из СИЗО в психушку перевели. Комбат грозился его грохнуть, да его переводить решили в Песчанку под Читу, от греха подальше. А двумя годами раньше офицеры такое мочилово за своего избитого друга устроили в городке, пустив в ход оружие, и в результате один зачинщик из местных был убит, другой в больнице скончался, и очень много было покалечено с обеих сторон. После этой разборки около года тихо было, а последнее время все снова назревает. Борзенские борзеть стали еще хуже.
Владимир дрался хорошо, в последние месяцы после проверки он хоть и выпивал вне службы, но в спортзал ходил, и по груше стучал очень даже неплохо и немало.
Нашли все-таки повод местные выпивохи подраться и понеслось. Цветков, с другом отслеживая ситуацию, были наготове, и, как только началась перепалка и первые махания, Владимир и его друг Грок метнулись к дерущейся толпе и быстро, сбив троих алкашей и задир на пол, отбили от наседавших майора и подполковника. Остальные шестеро, увидев такую перемену в силе и способностях защищающихся, решили ретироваться, не пытаясь даже подымать своих собутыльников. А вот отбитые офицеры оказались из соседнего полка, один был заместителем командира танкового полка, подполковник Дронов. Дронов, говорили, «мужик что надо», много про него добрых слов в городке слышал Владимир. Вторым был начальник полигона майор Корж. Познакомиться с ними поближе пришлось после драки.