Устюжанин думал: «Американцы рвутся к мировому господству – это понятно. Партийное руководство Союза к переустройству мира на социалистической основе, но о каком социализме может идти речь в этой полудикой стране, где нет даже зачатков демократии. На это нужно время. Нельзя торопить исторические процессы, когда они созреют, сами вырвутся наружу, только тогда их надо умело направить по правильному пути: или грабительского капитализма или первых ростков социализма, как в союзе».
Олег возмущался: «Не туда мы пошли, не туда влезли. Надо укреплять экономическую мощь своего государства, повышать жизненный уровень в азиатских республиках. Тогда там будет вера в социализм больше, чем в мусульманство, только тогда можно показывать кукиш американцам.
Они бы и сами не сунулись, убедившись в вере азиатских народов в социализм. Азиатские республики, населенные родственными народами – узбеками, таджиками, туркменами, были бы для них примером процветающей жизни. И народы Афганистана не восприняли бы американцев и они были бы вынуждены сами уйти оттуда, чтобы не увязнуть, как во Вьетнаме».
Вопрос за вопросом крутились в голове Олега. «Неужели в политбюро не нашлось ни одной светлой головы? Если решили наносить удар, то надо было наносить не растопыренными пальцами – одной армией, а направить мощь всего государства. Нужен был молниеносный удар пяти – шести армий. Смешать горы и долины, уничтожить полностью противника и быстро уйти. Оставив советника, дать возможность демократическим силам самим решать свою судьбу, помогая им в дальнейшем подготовкой гражданских и военных кадров, оказывая помощь в возрождении экономики.
Мировая закулиса покричала бы и утихла, а то развить бодягу на десятилетие. Кроме недовольства народа, подрыва своей экономики, потери авторитета в мировом сообществе ничего не поимели, только слезы матерей и потеря веры в руководство компартии». Думы… Думы…
«А может и верно: мы выполняли интернациональный долг, но если так, то симпатии афганского народа были на нашей стороне, но, с другой стороны, винить его нельзя. Народ забит, безграмотен, кроме Корана, о других книгах не слыхал и о другой жизни не знает. Кочевые племена враждуют друг с другом за лучшие пастбища и водоемы. Вода в Афганистане – это основной источник жизни. Есть вода – есть орошение посевов».
Олег размышлял: «Что это я взбунтовался. Сейчас на юге страны июль. Идет жатва. Первые арбузы. Земля в плодах. Деревья усыпаны сочными душистыми, золотистыми абрикосами. На вишенках кое-где висят темно-коричневые ягоды, поспевают помидоры, малосольные огурчики с молодой картошечкой». Под ложечкой засосало. Захотелось пить. Попросил воды. Зашла грузная, крупная женщина с мясистыми губами, толстым носом. Грубовато ответила: «Замотали меня, пить да пить, потом горшки из под вас вытаскивать». Раненым стало ясно: или разведенка, или неудачница: приехала подзаработать или мужичка найти, хоть на недельку. Какие из них мужики…
Дай Бог выбраться из этого пекла на большую землю…
Взаимовыручка
Июль. 1985 год.
Жара, при прикосновении к камням на руках вскакивают волдыри. Кругом иссохло. Ни травинки, ни былинки. Змеи, тарантулы попрятались в расщелины скал или зарылись в песок. Изредка проскакивает вихрь-бурун, закручивая мелкие камни и бросая их в лицо, но от него прохлады нет, обжигает кипятком.
Командиру парашютно-десантного батальона подполковника Устюжанину поступил заказа выделить два взвода в помощь стрелковому полку, который ведет бой в районе перевала. Душманы осадили две противоположные высоты и отсекли один из батальонов. Необходимо сбросить противника с высот. Одним из взводов командовал недавно прибывший из училища молоденький лейтенант. Устюжанин попросил возглавить эту группу, на время выполнения задания, командира роты Ивана Стародубцева, с котором они подружились на границе в Таджикистане. Боевой командир опытный, решительный. Ростом под два метра, поджарый, аккуратный, интеллигентный, молчаливый, с глубоко посаженными печальными глазами. Задержался в роте. Никак не мог ладить с начальством. Рота была лучшая в части, но ввиду его неуживчивого характера на представлениях писали: «Воздержаться. Грамотен. Опытен, но психологически не готов командовать более крупной частью».
Здесь, в Афганистане, в отрыве от семьи Иван Стародубцев стал излишне прикладываться к спиртному. Олег домекал такое, когда поминали ребят, отправляемых в «тюльпанах» на Родину. Устюжанин упрашивал остановиться, объясняя, что с похмелья можешь принять неверное решение и погубить ребят. Днем облегченные вертушки, недосягаемые для стрингеров, поднимались над вершинами и выбирались на места для посадки. Ночью четыре вертушки забрали штурмовиков-десантников и боезапас на 6–8 часов боя. В предрассветье провели десантирование. Высоты были захвачены в считанные минуты. Опомнившись, душманы с рассветом начали атаковать десантников на вершине. Атаки следовали одна за другой.