Предводители подошли друг к другу.
Дубинский попросил: «Давай мировую, хватит носы квасить. Деды и отцы наши достаточно крови пролили. Что нам делить? Пора жить в мире и дружбе».
– Согласен, но их не удержишь, возраст такой, куда-то надо потратить энергию.
– Думаю, можно найти, куда ей выплеснуться. Давайте организуем соревнования по футболу, по волейболу, если подружимся, то и по гимнастике. Бегали же наши деды наперегонки, участвовали в скачках, рубке лозы. Правда, сейчас пара лошадей на весь совхоз и то никудышные.
– Собери своих толковых ребят. Я согласен обсудить твои предложения.
Дома у калитки встречала мать, Тамара Павловна.
– Ну что, Аника Воин, навоевался. Вырос большой, а ума нет! Я устаю на работе, за тобой пригляд нужен. Замучил ты меня со своим Суворовским училищем. Дедушка Иван настаивает чтобы отпустила тебя. Отец твой, Иван Иванович, с фронта писал, чтобы шел по военной линии, как весь наш род Туриченко. Мы в Краснодар переселились перед революцией. Прадед был есаулом, хотел, чтобы дети грамоте выучились и в люди вышли. Отца ты не помнишь, казак был справный, видный – девки около него стаей вились, я была неприметная, а выбрал меня. Мало повоевал, под Донецком погиб, но проявил себя во всю силу, заместителем командира роты был. Два ордена в шкатулке хранятся.
– Мама, не переживай. Я уже самостоятельный. Выучусь, заберу тебя к себе. Ухаживать за тобой будем.
– Нет, сыночка, со своего двора я никуда не поеду, тут в Краснодаре вся наша родня, подружки, с которыми я росла. Здесь мои корни, а ты будешь военным и мытариться по белу свету. Я буду там с тобой, как сломанная веточка, от тоски по Кубани засохну.
– Мама, я решил твердо идти в училище. Одно жалею, по друзьям буду тосковать.
– Виталий, родной мой сыночек, придет пора и все твои друзья-товарищи поразъедутся. Если дружба крепкая, она сохранится на всю жизнь, ни расстояния, ни разлуки ей не помеха.
Со слезами на глазах Тамара Павловна сопровождала сына в Орджоникидзевское военное училище.
В 1952 году Туриченко Виталий, сын офицера-фронтовика, стал суворовцем. После окончания поступил в Танковое училище, затем служба в группе Советских войск в Германии.
1967 год, академия бронетанковых войск в г. Москве. И снова служба Отечеству. Рост по ступенькам от должности к должности, от звания к званию.
В 1982 году был направлен в Афганистан советником к командиру Афганского пехотного полка г. ЛашКаргах, недалеко от Кандагара на реке Гильменд.
Одели в афганку, забрали паспорт и фактически стал никто. В течение трех суток ознакомился со штабом полка, с офицерами батальонов и рот.
Проверил документацию, оперативные карты. Убедился, что уровень боевой подготовки офицеров очень низок, за исключением тех, которые успели побывать на учебе в Союзе. С ними было легко общаться.
Военную терминологию они хорошо понимали по-русски, некоторые сносно знали английский. Подполковник Туриченко серьезно занимался в академии английским и пробовал совершенствовать его в течение своей службы. С командиром полка полковником Назамутдином – разговаривал на ломаном английском. Через год прекрасно понимал афганцев. Хочешь, не хочешь, а этот язык необходимо было изучать, чтобы как-то завоевать свой авторитет – среди рядовых афгани.
Стрельба
В один из выходных дней во дворе штаба полка офицеры тренировались в стрельбе. У дувала висела шапка, наполненная афгани, над ней была установлена крупная монета афгани. Стреляли на интерес. Желающий пострелять был обязан опустить в шапку пять афганей. Кто попадал в цель, тому и доставались деньги. Никто не попадал. Туриченко попросил: «Давайте начнем сначала, прошу разобрать деньги. Я стреляю десятым». Три выстрела. Расстояние десять метров. Попаданий ни у кого.
Туриченко прицелился и с первого захода монетка была пробита навылет. Офицеры афганцы захлопали в ладоши. Окружающие попросили повторить. И снова тот же результат. Высыпая деньги, заявил: «Это вам на пиво». И после третьего захода картина была та же. Эго событие вскоре стало достоянием всего личного состава полка. К советнику стали относиться уважительно.
Неисправность
В одном из боев Туриченко обратил внимание, что турельный пулемет, установленный на ЗИС-130, без конца заедал. Три-четыре выстрела и снова задержка. Как только спало напряжение боя, Туриченко заскочил на машину. Проверил пулемет в действии – действительно, после трех-четырех выстрелов пулемет замолкал. Приходилось снова перезаряжать и так несколько раз. Он знал, что такая неисправность может произойти при неправильной сборке. Попросил пулеметчика: «Смотри и наблюдай и больше не допускай оплошности».