Противник расположился на склоне горы тремя ярусами. Первый на расстоянии 200 метров, второй триста и третий четыреста. Как только разведгруппа Семенина поравнялась с противником, на бойцов обрушился шквал огня из минометов, гранатометов, автоматов. Семенин передал приказ: «Не останавливаться, увеличить скорость. Пушки развернуть вправо и вести прицельный огонь по противнику». Духи успели поджечь ведущий БМП. Семенин находился в середине колонны, вместе с бойцами на броне. Передал приказ бойцам подбитого БМП перебраться на другие. Снаряд ручного гранатомета попал в прицел командирского БМП, срикошетил, прожег броню люка. Осколок снаряда попал в грудь доктора. Пробил легкий бронежилет и ушел внутрь, второй осколок тяжело ранил радиста. Шел бой, доктор умирал на руках Семенина, в груди клокотало и хрипело, доктор попросил: «Командир, выполни мою просьбу, как выберешься из этого ада, помоги семье перебраться в Киров и похлопочи о квартире».
– Иван Семенович, вы меня знаете, через не могу, но вашу просьбу выполню.
Семенин подружился с доктором со дня прибытия в Афганистан. Доктор был молчалив, но жизнелюб. В горестную минуту мог поддержать и словом и делом.
Бойцы вечерами заходили в палатку доктора просто так – поговорить по душам. Иван Семенович был прекрасный психолог, из любой ситуации находил выход. Дома доктора ждали почти взрослые дочери и пятигодовалый сын. Работая в госпитале в Ташкенте, напросился в Афганистан: видел, каких бойцов привозили в госпиталь – это плохо обработанные раны, неверно поставленные диагнозы, запущенные гепатиты. Думал, вот они, женихи дочерей, которые по небрежности и халатности в двадцать лет стали калеки, будь с ними рядом толковый врач, многих бы спасли от гибели, инвалидности и стрессов. У Ивана Семеновича был большой опыт работы в отдаленных гарнизонах, где ты и хирург, и терапевт, и окулист, и стоматолог, и акушер. Жена не отпускала: «Куда тебе, старому, пусть молодые идут, тебе скоро на пенсию». Он убеждал: «Не под пули еду. Я заведующий санитарной частью полка, в моем распоряжении целый штат. Есть санинструктора, которые ходят с бойцами на операции. Мое дело выхаживать легко раненых и переправлять тяжело раненных в тыл. По приезду сразу демобилизуюсь, стопроцентная возможность получить квартиру в крупном городе Центральной России. Дочкам скоро поступать в вузы». Семенин, вернувшись из Афганистана летом 1988 года, в первую очередь навестил семью Ивана Семеновича. Затем напросился на прием к командующему ТурКВО. Обещали помочь. После поступления в академию им. Фрунзе постоянно поддерживал связь с семьей доктора. Жена сообщила, что на детей получает пенсию. Но с переездом или обменом квартиры пока ничего не получается. После вывода войск из Афганистана Семенин добился встречи с бывшим командующим 40-й армии генералом Громовым. Через два месяца генерал сообщил, что вопрос о семье доктора решен положительно и при переезде семье будет оказана помощь, по месту жительства жена будет обеспечена работой, а девочкам право поступления в вузы без экзаменов. Душа успокоилась: он честно выполнил свой долг перед Родиной, перед друзьями и бойцами своего батальона.
Бой продолжался. БМП двигались на большой скорости, ведя интенсивный огонь по противнику. Командирскую БМП пришлось остановить. Бойцы передали доктора и раненого радиста санитарам. Прицел был поврежден и точный огонь вести было невозможно. Наводчик сержант Власенко выскочил, разулся, чтобы удобнее было босыми ногами управлять рычагами ведения огня. Визуально с брони наблюдал за разрывами своих снарядов. Корректировал и снова стрелял. После третьего выстрела укрытие, из-за которого велся огонь по БМП, было накрыто.
Прицельным огнем из других БМП большинство огневых точек врага было подавлено.
В это время передовая группа соседского батальона успела вскарабкаться выше противника и сверху открыла огонь на уничтожение. Семенин сориентировался в обстановке и приказал колонне остановиться и открыть огонь по оставшимся моджахедам. Подошли тапки и мощным огнем перемешали укрытия врагов с землей. Десять минут боя и двух сотен духов не осталась и признаков, только дымилась земля, где были три полосы засады, занимаемой противником. После этого боя батальону была поставлена задача очистить дороги и выбить врага с занимаемых высот.
Подошла артиллерия. Разведгруппам приказали в бой не ввязываться, а при обнаружении противника вызывать артиллерию и авиацию. Не выдержав такого мощного натиска группировка противника стала отходить за Джелалабад в сторону пакистанской границы. Командующий армией потребовал: «Бандитов преследовать до их полного уничтожения». Через три дня боев противник был полностью деморализован. Моджахеды сбрасывали каппелевскую униформу, переодевались в гражданское и разбегались по аулам.