Я думал бабулька вновь начнёт меня чихвостить, что забегаю вперёд или думаю не о том, но она просто молча слушала. Даже когда пошла проверять рагу, она испуганно оборачивалась, будто слова, которые я произнёс, никто прежде не произносил. Не обращая особо на неё внимания, я продолжал озвучивать мысли, – Если ориентироваться лишь по «Основам для триумфаторов», то я бы сказал, что «Бойцы» лучше всего подходят для жатвы. «Политикам» так вообще лучше не ввязываться в эти бои. Вот на счёт «Дипломатов» не уверен, у них мощные способности по влиянию, но... – я запнулся, но быстро отсёк неуверенность, сейчас ей не было места, – Нет! Хотя это всего лишь предположение, но что-то внутри меня подсказывает, что если судьбоносный подготовился к жатве, то не важно, какой у него триумфатор!
Глава 11. Час настал.
Рагу распространял аромат сладкого картофеля. Мой живот заурчал, живот бабульки заурчал и видимо кое кто тоже почувствовал запах, который ему принёс ветер. Мы сидели молча перед тарелками, переваривая информацию. Хотелось встряхнуть голову, перейти к другим мыслям, начать кушать в конце концов, но мысли о том, что подобное действительно возможно, для нас, людей другого мира, никак не могли освоиться в голове и улечься. Возвращение наших умов в реальность произвело шарканье ног и скрип открывающейся двери. Мы посмотрели в проход лишь тогда, когда ручка двери стукнулась об деревянную стену.
– Вернулся всё-таки, – с облегчением произнесла бабулька, а дед в свою очередь, медленным шагами поплыл к столу. Молча усевшись, он взглянул на мою тарелку, затем на её и поднял глаза, чтобы поймать взгляд Олейны. Та без слов поняла его и быстро принесла ещё одну порцию. Взяв ложку, дед медленно начал есть. Руки его тряслись, хотя тело было спокойным, жевал он медленно, смакуя каждую ложку. Ох, как же я тебя понимаю дедуль, очень вкусно. Мы с бабулькой переглянулись, чуть усмехнулись и мысленно передав деду спасибо, что вернул нас и сам вернулся, начали кушать. Ели медленно, мысли внутри всех нас, не позволяли спешить, поэтому слышны были лишь звуки пережёвывания еды. Даже когда тарелки опустели, мы молча сидели, изредка переглядываясь. Нашу идиллию нарушил дед. Он вытащил трубку и начал забивать её, а по глазам Олейны я понял, что она быстро пришла в себя.
Раздавшийся крик, вернул всех нас на землю, – Эй, старый ты охренел?! Да даже будь конец света на дворе, я бы не позволила тебе курить эту дрянь у меня в доме. Давай, вали! Ну ка брысь на улицу, я сказала, – пока она выталкивала деда на улицу, успела бросить взгляд на меня заливающегося смехом и грозно добавив, – мы тоже идём, Ди, настало время задавать вопросы мудрецам!
Я улыбнулся, собрал тарелки со стола, аккуратно сложил их у мойки и вышел вслед за ними. На улице было тепло, хотя солнце катилось к закату, начало казаться, что обедали мы бесконечно долго. Дед уже во всю пыхтел, а бабушка стояла перед ним и барабанила ногой по деревянному полу. Изредка показывая всем свои видом, что ждёт от деда, хоть чего-то. Как только серые кольца дыма пролетели мимо моего лица, дед спокойным голосом начал говорить, – Я ничего нового не увидел. Сколько и в каких бы местах я ни искал, так и не смог найти. Тут боги спускаются на землю, там вылезают из недр демоны, мир то спокоен, то нет. Ди, ты вроде как есть, но в то же время, его уже нет. Постоянно находя его, я видел одно и тоже.
Он перевёл беспокойный взгляд с Олейны на меня, – Ди, ты всегда появляешься во всех снах, что я видел. Кто-то произносит, кричит, молит или радуется, да разные эмоции, но всегда один звук! Точно такой же, как со сном Олейны, а потом снова тень, что отбрасывает твоё тело, она расходится по всюду, поглощая весь мир и вот тебя уже нет, ты в другом месте и всё повторяется.
Меня почему-то больше ничего не пугало, не тревожило и не заставляло моё тело дрожать, словно моё нутро уже приняло неизбежное. Я вдруг повзрослел и глядя на него, больше не мямлил, – Послушайте, Бонвир, есть несколько моментов в моём сне, который я неправильно вам рассказал, – переводя взгляд на Олейну, я дал ей понять, что и ей я тоже.
– Продолжай, – спокойно сказал дед, вообще не удивившись этому.
Я начал разъяснять свой ход мыслей, – Дело в том, что после того, как я узнал об триумфаторах и их обратных свойствах, вспомнил, что и во сне некоторые были перевернуты, – оба кивали головой, понимая, что именно новая информация подтолкнула меня, вспомнить важные детали.
– На самом деле, используя новую информацию, мой сон состоял из следующего: на одной стороне находился перевёрнутый отшельник, после была яркая вспышка от грозы, при этом я слышал гром, думаю это важно. Перевёрнутая башня и снова вспышка с громом и в этот момент появляется чувство холода. К ним на сторону встает триумфатор смерть. Тогда во сне, я ясно чувствовал негативные эмоции: отчаяние, отвращение и уныние. Потом всё съехало и сон показал вторую сторону, на пустом месте появился шут. Я не понимал, смешно или грустно ему, также было не понятно, в каком положении он находится. Теперь же могу точно сказать, что он и не находился в одном положении! Шут специально всё время крутился. Вновь вспышка, но уже приятная, она испускала тепло, а с ней появился триумфатор маг и вновь вспышка. Появился обратный демон, но даже при нём, я чувствовал радость, спокойствие и чувство уверенности в себе. Потом всё съехало и вновь пустое место. Появился звук, как начало вращаться колесо, а потом появилась аркана «Колеса судьбы», оно крутилось до конца сна. Сегодня мне приснился похожий сон, но он был быстрее, а я проснулся с чувством непонимания, но я твердо был уверен, что всё образуется и всё станет ясно.
Мы стояли молча около 5 минут переглядываясь, слова задерживались на мыслях, но никто не желал их высказывать. Дед вынул изо рта трубку, затушил её большим пальцем с шипящим звуком и с серьёзным тоном обратился к бабульке, – Час настал, что ты выберешь, Олейна?
Она молча взглянула на меня, пару раз покрутила головой, будто не соглашалась с мыслями. Она обернулась и пара секунд смотрела на плиту, на котором я родился. Осмотрев свой дом и вновь посмотрев на нас, она протяжно выдохнула.
Быстрый диалог, который образовался между стариками был вообще не понятен мне: – Сколько времени у меня есть?
– Не много, солнце ещё не садится, но хотелось бы добраться до травы, пока звезды не покрыли небосвод.
– Хорошо, тогда я отправляю сообщение Веронике и соберу несколько вещей, нам нужны припасы?
– Долго, груз будет нас тормозить, а идти нужно будет быстро, сама понимаешь. В хижине есть всё необходимое.
Она взглянула на меня и быстро произнесла, – Видел шкаф в комнате? Там есть нормальная одежда, переоденься если хочешь.
Увидев, как быстро она зашуршала ногами, я решил тоже поспешить и не задерживать всех нас. Вопросы остаются на потом. Подойдя и открыв шкаф, я обнаружил, что выбор был довольно скудным. Не найдя ничего лучше, я оставил серые штаны на себе, а вот рубаху я одел другую. Ярко-красную, будто только покрасили, она была больше меня на два размера, но мне было комфортно. Поискав ножницы, я сделал из штанов шорты, на улице май всё-таки, а я похоже больше не заключённый. Выйдя в холл, я обнаружил открытый огонь, исходящий из пентаграммы на полу. Оказалось, что её, Олейна прятала под ковром. Рядом с огнём стояла Олейна и Бонвир. Она держала в руках кольцо и что-то нашёптывала ему. Закончив говорить, она бросила его в огонь со словами: «– Удачи, Вероника!», затем Бонвир, произнёс непонятные для меня слова и огонь потух.
Стало ясно, что Бонвир именно об этом спрашивал относительно ее выбора – остаться или уйти с нами. Мы втроем собрались на крыльце дома: я с пустыми руками, Олейна с не большой сумкой на плече и Бонвир, который держал в руках в руках сложенный лист. Олейна выхватила этот лист, огрызнувшись, – Я сама! – и направилась к плитам. Видимо она уже смерилась, потому что времени на то, чтобы подойди, закрепить письмо на алтаре и вернуться к нам, потребовалось меньше минуты.