Выбрать главу

Борвин начал медленно качать головой из стороны в сторону, яростно отрицая происходящее, – Нет, нет, нет, этого не может быть!

Я, разумеется, вообще ничего не понимал, но бабулька, казалось, прекрасно понимала, что происходит, продолжая смеяться, – Эй старый ты чего? Не ты ли мне говорил, что всё в этом мире связано? Я сама в шоке от того, что эта участь выпала на нашу старость.

Борвин же не мог поверить в случившееся, его голос продолжал быть напряжённым, – Нет, нет, это богом забытое сказание! Этого не может быть, это не он, это не должны быть мы!

Со стороны казалось, что у бабульки было время обдумать и смериться с происходящим, тогда как деда словно холодной водой облили и он не мог поверить, что стоит мокрый. – Да, Борин, да! Ой, а это ты ещё сон его не слышал! Пойду-ка я лучше принесу, что-то мягкое, а то ты упадёшь! Кстати, Ди, я принесу тебе вещи, надеюсь подойдут, чаю хочешь?

Я лишь одобрительно кивнул, смотря в глаза Борвину, в которых можно было увидеть, как шестеренки пришли в движение в его голове. Сквозь многолетний дым они скрипели, запуская мыслительный процесс. Мне показалась забавной ситуация, с именем, которым я назвался, но одновременно пугала. Я решил накинуть ему, – Рассказать сон?

Легкую тряску его головы я интерпретировал как согласие, хотя оно было через чур шокированное и я начал рассказывать.

Жаль, что бабулька не успела, он действительно упал и начал тихонько отползать от меня, корчась от боли, видать, копчик сильно ударил. Когда он уперся в ноги Олейны, то взглянул вверх и увидел улыбающееся лицо, которая добродушно попросила его успокоиться и всё обдумать, – Покури старый, а я пока помогу Ди одеться.

Тот так и поступил, правда не спокойно и методично, а судорожно и беспокойно, от его колечек дыма, казалось, будто поезд тронулся. Бабушка дала мне вещи и поставила кружку с чаем на плиту. Может, потому что она заботилась обо мне, а может мои чувства медленно рождались, но без какого-либо такта, я снял с себя покрывало. Передав его ей и взяв взамен вещи, я заметил её заинтересованный и скользящий взгляд по моему телу. Вспомнив, что бабулька то, давно жила одна, я лишь пожал плечами. Одежда оказалась мне велика, хотя будь я на молодежной тусовке никто бы за мой оверсайз не спросил, но вот её цвет, вызывал вопросы. Хотя, обычно к ней подсылают осужденных, поэтому тюремная серая роба казалась очевидной.

Помните то чувство, когда вы впервые попробовали мороженое? А газировку? Что вы должны попробовать сейчас, чтобы вкус хотя бы немного напомнил вам, о тех незабываемых чувствах?

В прошлой жизни я никогда не различал в чае, кофе и особенно в алкоголе, всякие нотки и разные замысловатые вкусы. Для меня всё они были однообразны: весь чай – травяной, кофе – всё горчит, алкоголь – не примечательная кислятина. Даже пробуя блюда в элитных ресторанах, я спокойно сравнивал макароны с сыром, что подавали там, с заказом из любой доставки. Именно поэтому, когда я медленными движениями подносил чашку чая к лицу, начиная ощущать его аромат, то удивлённо взглянул на стариков. Дед, курил, а бабулька руками торопливо показывала: «Ну давай, пей».

Сделав первый глоток, я почувствовал тысячи ласковых лучей солнца, каждую травинку и ягоду в теплом напитке, что окутывали меня нежным прикосновением изнутри. Ощущение, как будто мой внутренний мир ожил, расцвел цветами надежды и радости, рассеивая тёмные тени холода, что поселился во мне, после смерти.

– Ну вы мне расскажите, что с вами двумя происходит? – Блаженно задал я вопрос, наслаждаясь чаем, сидя на плите для новорождённых.

Олеся Олеговна посмотрела на Борвина, безразлично махнула рукой на его транс и добродушно обратилась ко мне, – Ди, хм, забавно, я всё расскажу, но для понимания, ответь, почему именно Ди?

Я пожал плечами, продолжая наслаждаться чаем и рассказал о том, как друзья придумывали мой ник для игр по интернету. После вопроса: «Что за зверь, такой ваш интернет» , бабулька, конечно, была в шоке от того, куда движется прогресс в том мире. Дед, прибывая в трансе, чуть качнул бровью, не смог оставаться в стороне и тоже офигел.

– Значит дань друзьям и прошлой жизни, с которой у тебя много связано, – понимающе поддержала, а после взяв побольше воздуха в легкие, ответила на мой вопрос, – Ну слушай внимательно Ди. Когда я прибыла сюда, мне было 36 лет, молода, красива, а моей наставницей была моя бабка Любовь Ивановна. Она ввела меня в курс дела и померла через год.

– Вероника – ваша внучка? – Вообще охамел, уже старших перебиваю.

– Ты очень умён Ди, схватываешь на лету, будь ты гончей, ловил бы зайцев до их рождения. Всё правильно, это наше родовое наследие. Женщины нашего семейного древа сменяют друг друга на посту проводницы, но здесь, чтобы занять своё судьбоносное место, мы сменяемся через поколение. Когда я сюда попала, меня отвели к нему, – указав на Борвина, не обращающего на нас внимания и снова махнув на него рукой продолжила, – Так вот, во мне предрасположенности не оказалось, но через 10 лет он увидел сон. Прибежал ко мне и начал рассказывать, мол в нём он видел, как я открываю врата с одним звуком и нечто огромное, выбравшись из врат, распространилось на всю планету, окутывая всё тенью.

Теперь понятно, почему они в таком шоке. Прожив тут жизнь и ожидая её конца, на бабульку, как снег на голову, прилетаю я, весь такой не похожий на других и ещё потом имя себе беру созвучно сну. Дед так вообще забыл, что такое возможно, чуть веру не сменил.

– Смотрю ты для себя уже всё понял. Славно, теперь нам осталось дождаться, когда этот говорящий с духами придёт в себя и мы начнём решать, что нам делать дальше. Это займёт время, поверь, он обычные вопросы обдумывает по несколько часов, а тут подобное, мозги уже не молоды.

Не знаю, чего это меня чёрт дернул, но я не удержал язык и ехидно произнёс, – сколько нужно мудрецов, чтобы поменять лампочку?

Но бабулька, уже пришла в норму и быстро подхватила, – Один, если он не одурманен.

Мы вместе посмеялись, а после она попросила рассказать о себе. Я не возражал, ведь у меня у самого было множество вопросов. Начал сначала, кто я и кто мои родители, коротко и ясно. Не вдаваясь в подробности о школьной жизни, я логично закончил, – Ну, а потом ко мне в камеру зашла Вероника и начала объяснять, что да как. После это кровавое сито, через пентаграмму и вот ваш покорный, Ди, перед вами.

– Мне так жаль, что тебе пришлось пережить всё это, – начала она, выражая сочувствие, только это не обычный разговор внука и бабушки, – но ты уж извини, похоже, что твоя судьба была предрешена 20 лет назад.

Значит ей 67, а значит, я угадал, хорошо, люди для меня всё ещё как открытая книга.

– Любопытно получается и так всё складно. Вот я рождаюсь в том мире, а тут местный колдун уже предвещает моё появление через нити судьбы. – Для тебя это, наверное, всё звучит дико и не понятно, но...

Я уже говорил, что охамел в край? Так вот, я на этом не остановился и вновь перебил её, чтобы не слышать утешения, – Нет, всё понятно, правда. Послушав ваш монолог об этом мире, пройдя через мясорубку, словно кусок мяса, всё постепенно встаёт на свои места. Не знаю, кто попадал сюда до меня, да и не особо хочется знать, но я был готов покинуть тот мир, а теперь, – я чуть запнулся, полностью принимая сказанные слова и через мгновение закончил мысль, – а теперь, как будто не так грустно вспоминать, что всё произошедшее со мной, имело своё место.

Бабушка с улыбкой на лице, гордясь своим новым учеником, приободряющее кивнула головой. Дед продолжал находиться в трансе, хотя день уже начинал подходить к концу. Мы с Олейной перебрались в дом. Она начала готовить суп, а я поинтересовался, откуда у неё продукты. Оказалось, что её должность очень почитаема в этом мире, поэтому раз в неделю к ней пригоняли извозчика со всем необходимым продовольствием. Дом у неё был из деревянных, цельных, прямых бревен. Внутри он выглядел, куда более величественно, чем с наружи. Я ощутил себя как в доме викинга, но отсутствие трофеев с охоты делало интерьер Олейны довольно пустым. Здесь было много посуды, огромное количество книг, из которых можно было бы построить новый дом, и немного деталей для создания уюта. Ну да, у них же здесь до сих пор, 18 век, ковры, занавески и лишняя приблуда, была позволена избалованным богачам, но Олейне они достались по праву должности. Кстати, точно, – Баб Оль, а скажите.