Вопрос в другом, как теперь жить?
На зарплату тренера не очень-то разгуляешься. Мне необходимо время, чтобы встать на ноги, восстановиться и снова ходить, а Ксю не любит экономить, не привыкла. Ей хочется всего и сразу. Это не только рестораны, но и поездки на отдых за границу, вечеринки в дорогих клубах, красивая одежда. После боя я собирался надеть на её пальчик кольцо с бриллиантом. Решил, что нагулялся, пожил для себя. Мне под тридцать, есть хорошая квартира, машина. Не премиум класса, конечно, но не какой-нибудь дешевый отстой. Вполне себе приличный "танк". По нашим дорогам самое то, что надо. Неплохо для детдомовца, которому после выпуска досталась лишь полуразвалившаяся бабушкина хата в отдаленном пригороде. Заброшенная более десяти лет назад. После смерти бабули меня забрали в детский дом, а хату со временем облюбовали бомжи. На бумаге за мной числилось жилье, а на деле развалюха с выбитыми стеклами, покосившимися стенами, загаженными полами и сломанной мебелью. Спасибо Семенычу, не оставил, приютил на время. Заставил получить какое-никакое, а высшее образование.
— Сейчас без образования никак, — твердил он мне день из-за дня. — Не век же будешь на ринге пахать. Захочешь остепениться, в тренерскую работу уйдешь. На кусок хлеба всегда заработаешь.
В пед. поступил после армии, стал участвовать в боях без правил, появились деньги на платное образование. Кое-как со скрипом продвигался от сессии к сессии, жил в общежитии.
Чёрт, общежитие! Вот где я встречал эти серые глаза. В общей кухне общежития на третьем этаже. Сам я жил на втором, но иногда поднимался к девчонкам на третий. Жили там парочка безотказных, а я парень молодой, не обременённый семьей, пользовался, пока давали. Сероглазку я разглядел уже на последнем курсе, появилась вся такая простенькая, гладко прилизанная, но с упругими, аппетитными ягодицами. Пришла в кухню поставить чайник на плиту, а я курил у форточки. Глянул и запал. Стал заигрывать, потянул к ней свои ручищи, в попытке приобнять. Она так зыркнула своими серыми глазищами, что прям мурашки по коже.
— Молодой человек, держите свои руки при себе, — грозно отчитала меня и вышла.
Ждал, что вернется за чайником, но его забрала другая девица. А у меня взыграл инстинкт охотника. Стал узнавать: кто такая и откуда? Оказалось, первокурсница Яна из 307 комнаты. Учится на физмате. Девчонка явно не из глупых, мне с моими натянутыми тройками до неё далеко. Пытался ещё несколько раз подкараулить её в общаге и в универе, но получив звонкую пощечину, понял, что я ей совсем не мил. И зачем мне эта головная боль, когда полно девчонок, готовых ради меня на всё. В общежитии мы с Яной время от времени сталкивались, и я не хотел себе врать, что при девчонке я млею, становлюсь другим. Из уверенного в себе, раскрепощенного парня, превращаюсь в рохлю и мямлю.
А оно мне надо?
Так и стал избегать наших с ней случайных встреч. На третий этаж ходил только по необходимости, а если в коридоре или на лестнице увижу, обхожу стороной.
Год пролетел незаметно, и я, получив свой злополучный диплом, ушёл к Семенычу в подмастерья. Сначала помогал и заменял его, позже получше вникнув и изучив специфику тренерской работы, набрал свою группу. Тренерской зарплаты, конечно же, на жизнь не хватало, поэтому регулярно участвовал в мясорубке на подпольных рингах.
Жизнь кипела. Тёлки, клубы, вечеринки. Пил я мало, а вот заняться сексом был не прочь, не брезговал и коллективным. Менял баб чаще, чем презервативы. Бывало, по глупости, забывал несколько раз их надевать. А потом на вечеринке у приятеля встретил Ксюху и запал, она была не против в эту же ночь оказаться в моей квартире и в моей постели. А я после секса с ней забил на других телок. Первый год не мог избавиться от постоянного стояка, если она находилась рядом. Желал её всегда и везде. После первой совместной ночи предложил жить со мной, в тот же день перевезли её вещи. Ксю закончила модельную школу и довольствовалась нечастыми съемками в рекламе зубной пасты и разных безделушек. Бывало, уезжала на пару недель в другие города. Говорила, что по работе, а я бесился, ревновал, c досады имел одноразовых телок. Так и жили, пока на ринге мне чуть не переломили позвоночник.
Врачу сказали, что я упал с лестницы. Лежу здесь теперь — полеживаю, скоро пролежни на одном месте появятся. Все бока болят. Спасибо соседу, подкармливает меня, а то от больничной еды ноги протянешь, хотя я их уже протянул и страшиться больше нечего. Опять же Андрюха всегда судно подаст и вынесет, санитарку-то даже за деньги не всегда дозовёшься. Плохо мне будет, когда его выпишут, если меня раньше не турнут. Дома мне караул придет, как я там без помощи? Не Ксюху же заставлять мне памперсы менять, в самом деле. Она птица вольная, улетит и не заметишь. Надо Семеныча, напрячь подыскать мне какую-нибудь сиделку. Лучше, конечно, мужика, но не суть. Можно и женщину постарше и покрепче. Ту, которую мужские причинные места не испугают и не удивят. Как же меня тяготит моя беспомощность, хватит уже релаксировать, пора брать себя в руки, а скорее ноги в руки, и пытаться искать выход из тупиковой ситуации.