— С чего ты взяла? Бой я проиграл, — разозлился скорее на себя.
Неприятно, что отказываю своей девушке в такой малости.
— Игнаша, ты серьёзно не дашь? — недоумевала она. — Мне, что у кого-то другого одалживать?
Птаха подвинулась ближе, прижавшись ко мне грудью и прочертив ноготком по голому торсу, опустила ладошку на пах и сжала. Я был полностью готов к повторению, а Ксю хитро улыбнувшись, облизала ярко накрашенные губы и откинула с меня одеяло. Второй раз превзошел первый, я потерял контроль, уже не сдерживаясь рычал и постанывал, когда птаха заглатывала часть меня там, ниже пояса, глубоко и смачно. Мозги у меня отшибло напрочь, и деньги я ей перечислил, не смог отказать. Ксюха упорхнула довольная, обещав забежать до отъезда, а я понял, что меня провели, как мальчишку. Почему-то почувствовал, что она ко мне не вернётся. И так паршиво стало, будто в грязи извалялся.
— Вот вы жару дали! Всё отделение позавидовало. Я как только твоя ушла, побежал Людочку разыскивать. Такой стояк в штанах, что хоть гвозди заколачивай. Зато так пылал, что перешёл у Людочки в разряд: "Лучший любовник года!", — похвастался Андрей, доставая из холодильника контейнеры с едой. — Надо подкрепиться. Сил потрачено немало, будем восстанавливаться, — он перенёс еду ко мне на тумбочку и придвинул стул, усаживаясь на него. — Угощайся. Меня завтра выписывают. Надо доедать.
Я послушно взял ложку, ел без аппетита, не замечая, что ем.
— Плохо мне без тебя здесь придется, — тяжело вздохнул, отложив ложку.
— Не переживай, на днях и тебя выпишут. У меня соседка — мировая тетка, без работы сидит, а у неё дочь, внучка. Деньги нужны. Хочешь, к тебе направлю? Поесть приготовить, убрать и так, что надо. Ты мне звякни, если надумаешь. Я здесь рядом живу, если что нужно будет — звони, приду, помогу.
Андрея выписали, и после обхода на следующий день мы распрощались. Врач и меня подбодрил, что ноги обрели чувствительность, выписка не за горами. Назначил физиотерапию и лечебную гимнастику. Непонятно только, как мне спускаться на первый этаж? Не бросать же Семенычу из-за меня работу. И так, я ему многим обязан. Он мне с десяти лет отца заменил, которого я и в глаза не видел. Моя непутевая мать нагуляла меня от кого, и сама не могла вспомнить. Сегодня один её поматросит, завтра другой, так и залетела. Жил я с бабушкой с рождения, она забирала меня и из роддома, мамашка на радостях перепила какой-то гадости, и на следующий день её нашли, замерзшую в коридоре у сожителя.
С бабушкой мы жили хоть и бедно, но душевно. В нашем стареньком домике всегда царил уют и пахло домашней выпечкой. Блины, оладья, пирожки на столе не переводились. Варенье заменяло магазинные сладости. Малиновое было моей слабостью, бабушка прятала его, боясь, что объемся, и мне станет плохо. А я находил и лакомился, поедая варенье прямо из банки. Хорошее было время.
Потом бабушки не стало, и я домашний, тихий мальчик оказался среди чужих людей, в незнакомом месте. Горе от потери любимого человека, тоска и одиночество прочно засели в моем детском сердце тогда. Я замкнулся в себе, мечтая ночью под одеялом, что вскоре моя жизнь изменится, меня усыновят добрые люди и полюбят как родного. И у меня снова появится дом и семья.
Но проходил год, другой, а я никому не был нужен. Тогда я научился мириться с реальностью и постепенно превратился в одинокого волчонка, который бросался с кулаками на всех.
У меня не было друзей, мне они были не нужны, я был сам за себя. А потом к нам в детский дом пришёл Семеныч, набирать ребят в секцию по дзюдо. Я пошёл, потому что хотел побеждать. Свою первую медаль получил уже через год. Моя жизнь заиграла новыми красками. Тренировки, соревнования, товарищи, с которыми вместе занимались в секции, и Семеныч, заменивший мне отца.
Его семейная жизнь не сложилась, а родной сын называл отцом другого мужчину. Бывшая жена после развода, снова вышла замуж за обеспеченного иностранца и просила Семеныча ради будущего своего сына написать от него отказ. Так он и остался бобылем, пропадая целыми днями в спортивной школе и пытаясь забыться в работе.
С первых дней нашего знакомства мы потянулись друг к другу. Встретились два одиноких сердца, отогревшись, совпав по душевным качествам.
Мои размышления прервал стук в дверь.
— Можно? — в палату заглянула, сияющая милашка Яна, в джинсовых шортах до середины бедра и простой белой майке. Длинные волосы заплетены в красивую, необычную косу. На лице белозубая улыбка и ноль косметики. — Я войду? — переспросила она, нерешительно топчась в проходе.