— А это как сказать, — сухо ответил Рассел. — В случае чего, высылай залог почтой.
Обменявшись грубоватыми шутками, они наконец распрощались.
Рассел сидел на веранде и, легонько раскачиваясь в кресле-качалке, смотрел куда-то в пространство. После разговора с Сэмом настроение его окончательно испортилось.
Кендал, примостившийся рядом, бросал осторожные взгляды на взрослого друга.
— Ты сегодня мрачный как гром. Почему?
— Мрачный как туча, Кендал, — механически поправил его Рассел, но вынужден был согласиться с ним. — Не бойся, дождя не будет.
Он постарался изменить выражение лица.
Мальчик после некоторой паузы как-то неуверенно ответил:
— О'кей.
Снова наступило молчание, слышался лишь скрип качалки.
— Ты влюбился в тетю Бетти? — неожиданно спросил Кендал.
Рассел с удивлением посмотрел на малыша.
— Что это тебе в голову пришло, Кендал, а?
Кендал пожал плечами и вытащил из кармана толстый красный фломастер. Найдя на своих шортах подходящую дыру, он принялся что-то рисовать на обнажившемся кусочке голого тела.
— Я слышал, как папа с мамой говорили, — сказал мальчик и посмотрел в сторону своего дома, где лаяла собака.
— Слышал? — насторожился Рассел.
— Да. Мама сказала, что ты влюбился в тетю Бетти. И еще сказала, что узнала это по твоим глазам. — Прекратив свои художества, Кендал придвинулся поближе к Расселу и вопросительно посмотрел ему в глаза. Через несколько секунд он разочарованно отвернулся. — Нет, там ничего не видно.
Устами младенца глаголет истина. Кажется, так говорят, подумал Рассел с горькой усмешкой. Щурясь от солнца, он достал из кармашка рубашки темные очки и надел их.
— Нет, Кендал, ты что-то не понял.
— А-а, — разочарованно протянул мальчик и, сделав дыру на шортах еще больше, продолжал рисовать. — Мама еще сказала, что тетя Бетти тебя любит. — Последнее слово он произнес медленно и с ударением, а потом посмотрел на Рассела.
Не в первый раз Рассел убеждался в неосторожности родителей Кендала, имевших обыкновение все обсуждать при детях. Но лгать малышу ему не хотелось.
— Да, думаю, она любит меня, — согласился он.
— А почему ты не любишь ее? Тетя Бетти такая хорошая.
— Я согласен с тобой, дружище. Но, видишь ли, любить умеет не всякий. Ты знаешь, твоя мама хорошая и умная. А вот моя не была такой. Отец умер, когда я был еще меньше, чем твоя сестренка Джуди. Вот моя мама и решила, что ей надо выйти снова замуж, чтобы у меня был отец. Но не получилось. Вместо того чтобы попробовать один раз или два, она все пробовала и пробовала…
— А разве это плохо? Ты же сам учил меня на тренировке.
— Учил чему? — Глаза Рассела за темными очками настороженно сузились.
— Ты говорил: если с первого раза не получилось и ты не попал по мячу, главное — не отступать и пробовать, пока не получится…
— Что ж, возможно, я говорил такое, но это в бейсболе, Кендал…
— А какая разница? Может, твоей маме было скучно одной. Вот моя всегда скучает, когда папа уезжает, хотя у нее есть я и пискля Джуди.
Рассел окончательно был загнан в угол детской логикой. Это верно, он никогда не думал о матери как просто о женщине, которой после смерти мужа может быть трудно и тоскливо одной. Она была плохой матерью, и обида на нее заставила его забыть, что она тоже человек, со своими слабостями и недостатками, надеждами и разочарованиями.
Кендал неожиданно взял его за руку, и, хотя его ручонке трудно было обхватить широкую ладонь Рассела, в слабом рукопожатии тот угадал сочувствие.
— Твоя мама по крайней мере пробовала… — задумчиво произнес Кендал, следуя и далее своей непредсказуемой логике. — Помнишь, ты говорил: неважно, что Ронни, старший брат Шона, звезда своей команды? Важно, как сам Шон играет. А вот Шон думает иначе и ведет себя так, как его брат, или еще хуже… — Тут голос Кендала прервался. Возможно, еще какая-то новая мысль пришла в голову дотошному маленькому философу. — Когда ты все это говорил мне, ты действительно так думал или это слова, которые вы, взрослые, придумываете только для детей? Так это или не так?
Рассел снял очки и потер глаза, чувствуя себя примерно так, будто на него только что наехал автобус.
— Нет, — наконец медленно сказал он, — это не так. По крайней мере, не должно быть так.
Он опустил руку и посмотрел на Кендала.
У того на переносице между бровями резко обозначилась глубокая морщинка раздумья. Кендал мучительно пытался осмыслить не понятный ему ответ Рассела.
Рассел, не выдержав, водрузил солнечные очки прямо Кендалу на нос.