Странно, но Гелла невзлюбила его сразу и с первого же дня их знакомства начала называть его мерзавцем и умолять Диану его бросить, пока тот не принес ей боль. Гелла – очень чувствительный человек и всегда воспринимает плохих людей, Диана об этом знала, но не послушала её, потому что была влюблена.
Телефон Дианы зазвонил снова, на этот раз ей звонила редакторша. Диана прекрасно знала эту ужасную тетку, от которой избавиться просто невозможно. Она будет звонить до тех пор, пока у неё пальцы не отваляться нажимать на вызов, и доконает, так что хочешь, не хочешь с ней говорить – все равно возьмешь. Диане надоели эти звонки, она размахнулась и бросила мобильник с моста. Ей сразу стало легче, она давно мечтала это сделать. Выбросив его, она погрузилась в долгожданную тишину, заглушаемую только ревом машин, к которому она уже привыкла и не слышала. Теперь она слышала только свое сердце, которое бешено билось, и внутренний голос. В голове возникали картинки из прошлого: все парни Дианы, вся боль, которую каждый из них ей принес, слезы, пролитые о каждом, потом все её самые горькие потери. Она стояла и анализировала всю свою жизнь. И вдруг ясно поняла, что сильнее Егора никого не любила, хоть и осознала это не сразу. Именно в этот момент девушка, смотря вниз, пообещала себе, что никогда больше никого не пустит в свою душу и не полюбит.
Стояла на мосту, как ей самой казалось, вечность. На улице стало темно. Она даже не заметила, как около неё остановилась машина, из которой вылезли её подруги.
– Диана, мы тебя обыскались, – сказала встревоженная Ника.
– Слава Богу, что ты цела. Ты даже не представляешь, как мы за тебя переживали, – говорила Гелла, запихивая полуживую Диану в машину.
– Девочки… он!.. он! – Диана при виде подруг зарыдала.
– Ничего не говори, мы всё знаем. Мы только что у него были и всё своими глазами видели. Если бы ты только слышала, какой скандал там Геллка закатила. Егоровская мымра вся в слезах в свой Урюпинск умотала, – начала взахлеб рассказывать Ника по дороге к дому.
– Да он ещё легко отделался! Я сегодня не в форме. Если бы он мне вчера после ссоры с Ильей попался, тогда бы без жертв не обошлось, – объяснила Гелла, вытирая платком слезы Дианы.
– Ой! Девчонки, что бы я без вас делала?! – очнулась Диана и улыбнулась, представляя себе картину разборки с Егором и его лицо при этом. – Вот ты, наверное, и оторвалась на нем, Геллка, ты же всегда его недолюбливала.
– Да ладно тебе, ты же знаешь, что я ради тебя любому глотку перегрызу. А Ника, между прочим, тоже молодец. Она, во-первых, быстро приехала за мной, во-вторых, она… ха-ха!.. – Гелла засмеялась, посмотрев на Нику, – Егору подножку поставила, когда тот за своей мымрой побежал, ты бы видела этот полет, прям «Матрица», и точное приземление лицом в грязь. Так ему и надо! Будет знать, как наших обижать, – Гелла скорчила гримасу.
Девушки всеми силами пытались поднять подруге настроение. И, похоже, им это удалось: Диана даже стала улыбаться, представляя опозоренного Егора.
Весь вечер подруги не покидали Диану, пытаясь хоть как-то поднять ей настроение. Они пересматривали все свои любимые фильмы, ели вкусную еду, которую купили в магазине перед приездом к Диане, вспоминали смешные истории. Поддерживали ее как могли, и им удалось хотя бы на один вечер избавить Диану от слез и воспоминаний о недавнем расставании.
Всю следующую неделю Диана не жила, а просто существовала: пила, ела, работала как робот. Казалось, что она уже не способна ощущать что-то, кроме боли. Боль ей доставляло всё, начиная от имени Егор и заканчивая простыми песенками про любовь, которые часто крутили по радио, что слушала вся редакция во время обеденного перерыва. Не говоря уже о том, как больно ей было ходить по тем местам, где когда-то она гуляла с Егором.
Диана ушла бы совсем в себя, если бы не то, что произошло в четверг, где-то после обеда, часа так в два или три, когда большая часть рабочего дня прошла и оставалось работать всего ничего.