— Да, всякое было! — согласился парень.
— Им многие завидовали в нашем доме и в городе. Мои девочки всегда следили за собой. Даже мусор вынести не выходили растрепами. Не пугали людей. Конечно, за каждой ухажеры хвостами ходили. Потому как девчатки видные, не то что наши заугольные кикиморы, как вывернется из подворотни, даже алкаши со страху трезвели мигом. На таких только под автоматом заставляют жениться. Вот и гложет зависть, что уже в гроб пришло время ложиться, а она все еще целка. Так и осталась невостребованной и никому ненужной. Таких только ночами выпускать на улицу, где нету фонарей. Им о панели и не помечтать. Туда берут красавиц, какие всем нравятся и днем, и ночью. Таким платят не скупясь, кучеряво. Их не осуждать, ими гордиться надо. Этим девки классные жены, невестки и матери. А кто твою хаял, нехай на собственное рыло в зеркало глянет. Мигом онемеет со страха!
— Это верно! Маринка красавица! — согласился Артур охотно.
— Она хорошая хозяйка, цену копейке знает. Не избалована. Все умеет и умная девка! — хвалила баба квартирантку и спросила:
— А что твоей родне до нее? Какое дело матери? Лишь бы вы любили друг друга.
— Не хотят дешевку. Требуют, чтоб девочкой была, чистой, нетронутой.
— Сами какими замуж вышли? Небось все ушивались перед свадьбой. Разве в том главное? Эх-х бабы! Пусть свою молодость вспомнят, тоже мне девственницы. Девочки, в два кулака щелочки, вагон руды и сам туды…
Артур громко хохотал:
— А вы правы! У моей мамки уже третий муж. Обе тетки и того больше познали. А меня чуть ни в шею вытолкали, чтоб о Маринке разузнал правду! Хотя мне глубоко наплевать, девушка она или женщина, лишь бы хорошей женой стала.
— А она согласилась за тебя выйти?
— Пока предложенье не сделал. Но сегодня или завтра поговорю с нею. Думаю, не откажет.
— Ишь какой уверенный! Ты сначала добейся согласия. Марина девка с гонором. Узнает, что ко мне возникал про нее базарить, даже не плюнет в твою сторону.
— А зачем ей знать? — спохватился Артур.
— Вдруг позвонит? Мы связь держим! Мало ли как жизнь скрутит? Чего ж мне таить про тебя? Ты мне не родня, совсем никто. А вот Маринка другое дело!
— Не надо ей об этом знать! — полез парень в карман, достал деньги, сунул бабе в карман халата. Та пересчитала:
— Ладно, будь по-твоему. Не засвечу…
Артур исподволь попытался узнать, встречалась ли с кем-нибудь Марина.
— Послушай! Это ты меня хочешь убедить, что она у тебя первая? Кого другого проведешь, ни на ту нарвался. У тебя баб и девок перебывало больше, чем в бочке огурцов! Если ты Маринку уломаешь, считай, что счастливый билет выиграл в лотерею! И не тряси меня. Понял? — указала взглядом на двери.
Когда парень уже вышел на улицу, баба громко рассмеялась:
— Вы с нею друг друга стоите! В старости будет что вспомнить и о чем поговорить. Не соскучитесь…
Катя положила деньги Артура под матрац, подумав молча:
— Вот и не ждала и не гадала, а копейку сорвала и неплохую. Дай Бог почаще таких лопухов накалывать.
Утром, чуть свет, они простились с Розой. Девушка вызвала такси и, обняв Катю напоследок, сказала:
— Я вчера весь ваш разговор с Артуром слышала. Порадовалась, как за Марину вступились, хвалили, защитили человека. Не знаю ее, но, видно, она того стоит. Может, и меня когда-нибудь добрым словом здесь вспомните.
— Я никого не позорю, кто жил у меня. Плохие они или хорошие, то дело прошлое. Я всем желаю здоровья, счастья и добра. Никому вслед не плевала. И обо мне никто не говорил плохого слова. Все мы женщины в жизни ошибаемся. Но я «ни чье белье не стираю», никого не сужу. Пусть каждая из вас радуется жизни и дышит в ней светло и счастливо. Ступай с Богом! — перекрестила девчонку и плотно закрыла за нею дверь, пообещав сама себе уже не в первый раз никого чужого не пускать в дом.
День только начинался, Катя хотела сама сходить в магазин за хлебом, но увидела Захария, позвала его, попросила взять ей хлеба, булок к чаю. Человек не взял денег, а через пяток минут уже сидел на кухне за столом.
— Слышь, Кать, весь город зудит, что нонче ночью крутых менты повязали. Всех до единого в «обезьянник» запихали.
— Для всех их камеры не хватит.
— Мне даже участковый хвалился, что тоже бандитов ловил вместе с операми.
— Брешет шельма! Кишка у него тонка для таких подвигов, — не поверила Катя.