ЛЮБА (также заводится, но слегка). И что мы сделаем? Может быть, сцену из «Бесприданницы» поставим? Когда в орлянку живого человека разыгрывают?
ЖЕНЯ. Это Алёшины дальние предки могли разыгрывать крепостных в карты. Или даже в орлянку. А теперь мы все — советские люди. И наше трагическое прошлое изживаем.
Пауза.
ЛЮБА (успокоившись). Словом, мы вот что… Ты с ним сблизиться постарайся. Меня рядом не будет. (Твёрдо.) Честное комсомольское! Вдобавок я сделаю так, что Костя от меня не уйдёт. Его на других уже не тянет. А ты действуй. Всё зависит от тебя.
Пауза.
ЖЕНЯ. Спасибо, Люба. (Встаёт.)
ЛЮБА. Не за что. Я всё чувствую.
Одна из линий Васильевского острова. ЖЕНЯ сталкивается с АЛЁШЕЙ.
ЖЕНЯ. Алёша, здравствуй.
АЛЁША (чуть суховато). Здравствуй, Женя.
ЖЕНЯ. Давно не виделись, Алёша. Как у тебя дела?
АЛЁША (с едва уловимой тяжёлой нотой). Надеюсь… У тебя не хуже.
ЖЕНЯ. А я из кино сейчас. Знаешь, какой фильм показывали? «Покорители глубокого моря».
Пауза.
АЛЁША (возможно более нейтральным тоном). И… как тебе?
ЖЕНЯ. Мы-то не сразу поняли. А почему ты сам не рассказывал? Что снимался?
АЛЁША (обнаруживает самообладание, смешанное с раздражением). Чтобы вы мне зазнайство пришили? И вообще, когда фильм вышел, в газетах писали обо всех нас. Два года назад. Я эти рецензии повторять обязан?
ЖЕНЯ. Да ты не думай. Как актёр роль переживает, я знаю.
АЛЁША. Это потому, что ты теперь ходила в драмкружок?
ЖЕНЯ. Ну… В общем… Я… Очень рада… За тебя… Понимаешь?
Пауза.
АЛЁША. Вот что, товарищ Женя Ракитина. Если мне по общественной линии велят выступить с рассказом о съёмках, я выполню поручение. Но и только. Я актёром не буду.
ЖЕНЯ. А… кем?
АЛЁША. Я по истории книги начал читать.
ЖЕНЯ. В историки, значит, думаешь?
АЛЁША. По-твоему, этого не надо? Я туда думаю не один.
ЖЕНЯ. Да нет, я… Вовсе не говорю. И партия учит нас относиться внимательно к истории нашей Родины.
АЛЁША. Вот я и стараюсь.
ЖЕНЯ. Слушай, Алёша… А хочешь, сходим в Зоосад? Если он не закрыт? Или когда тебе будет удобно?
АЛЁША. Это тоже по общественной линии?
ЖЕНЯ. Да просто зверюшек посмотрим. Ты же их любишь… Я и это заметила…
Пауза.
АЛЁША (вздохнув. Как можно мягче и тактичнее.). Женя, ты извини… Но я сейчас занят по горло.
Лето 1940 года.
Звучит инструментальная версия танго Строка «Голубые глаза».
Газетный стенд. У него — маленькая толпа, в которой не сразу заметен АЛЁША. Все читают и обсуждают одну-единственную публикацию.
МУЖСКОЙ ГОЛОС ЗА СЦЕНОЙ (с дикторскими интонациями озвучивает текст). Кроме трагически погибшей артистки-орденоносца товарища Верховцевой на момент катастрофы в автомашине также находились: народный артист Союза ССР, орденоносец товарищ Косицын; работник киностудии товарищ Фриденсон; водитель автомашины товарищ Терентьев. К сожалению, спасти жизнь никому из них не удалось. Тот факт, что катастрофа связана с делом киносъёмки, не может не вызвать определённых подозрений. Ведётся следствие.
ПОЖИЛАЯ ЖЕНЩИНА. Ой, господи… Наденька… Да что же это?! Надюша-то наша…
ЖЕНЩИНА ПОМОЛОЖЕ. Что ж такое творится?!
НЕМОЛОДОЙ МУЖЧИНА. Поймите, товарищи, это чудовищная трагедия! Я уж молчу о человеческих жизнях, о жизни… Дорогой Надежды Павловны! И великого Косицына! Но какова утрата для искусства! Для всей нашей культуры!
МУЖЧИНА ЛЕТ 35. Это теракт, товарищи! Вредительство! Ну ничего, органы всех вынут на солнышко! Да за Надю не то что расстреливать — головы рубить мало!
ОБСТОЯТЕЛЬНЫЙ РАБОЧИЙ (АЛЁШЕ). Парень, с тобой всё в порядке? (Не дожидаясь ответа.) А ну-ка, отойдём…
Ведёт АЛЁШУ за руку, как маленького. Тот ему подчиняется.
ЖЕНЯ (налетев на обоих). Алёша… Что с тобой? Господи, что случилось?
ОБСТОЯТЕЛЬНЫЙ РАБОЧИЙ. Газеты надо читать, девушка милая.
ЖЕНЯ. Да что такое?!
ОБСТОЯТЕЛЬНЫЙ РАБОЧИЙ. В Подмосковье на киносъёмках катастрофа. Несколько человек погибло. Среди них… Верховцева.
ЖЕНЯ (связав всё мгновенно). Алёша, ты-то как?!