евнего художника. Они были еще менее последовательны, чем те сюжеты, которые "оживляли" на картинах решения ПТС. Но это были прямые следы человеческой мысли. Все понимали, что связать их, восстановить с учетом всех нюансов было уже делом техники. Пока еще не было ответа на вопрос - почему эти, ничем не примечательные боковые ответвления молекул пигментов оказались загадочным образом промодулированным "биополем". Почему именно они закручивались, изгибались, волнообразно деформировались под его действием. Не отвлекаясь на эту сторону дела, следы этих деформаций были расчищены от фона хаоса, тепловых колебаний молекул, скрупулезно записывались... Чтобы исключить элемент случайности, были поставлены контрольные эксперименты. На холщовые полотна роботами наносился толстый слой краски. К ней, пока она полностью не высыхала, на расстояние ближе десяти метров никто не допускался. Потом в тех же условиях такие же краски на такие же холсты наносились людьми, при этом по заранее разработанной программе им было предписано думать на определенную тему. Результаты потрясли специалистов. Анализ высохшей краски, наложенной роботами, не выдал ничего, кроме беспорядочного нагромождения боковых ответвлений - "усиков", как их называли биохимики. Но зато краска, наложенная людьми, показала ту загадочную закономерность в ориентации и конфигурации "усиков", что была обнаружена и в краске древних полотен. Машины расшифровали размышления "художников" на заданные темы. Радостям в Центре не было предела. Победу не удалось сохранить долго в стенах Центра. Весть о ней вышла за пределы Центра, наполнила оптимизмом всю планету. Потоком посыпались разные предложения, идеи, решения. Предлагалось "прочитать" все лепные изделия, штукатурку зданий, бетонных блоков, покраску всевозможных предметов. То есть все, что затвердевало в присутствии человека. Но специальные эксперименты уже показали, что более или менее заметные следы человеческой мысли можно обнаружить только там, где застывшая материя оказывалась в "фокусе" его сильнейшего сосредоточения. Это, прежде всего, были картины... Теперь на время людей перестали занимать сами изображения на полотнах. Никто уже не замечал ни сюжета, ни идейной глубины изображаемой сцены. Взоры людей будто ушли в глубь красочного слоя и в тончайшем узоре молекул пигментов начали видеть и слышать развернутые во времени и в пространстве исторические события... Теперь на экранах зала просмотров светились не сами картины. Они были далеко отсюда, в лабораториях физико-химического анализа, где неразрушающими методами "анатомировали" их, а все сведения о молекулярной структуре пигментов по каналам связи поступали в распоряжение вычислительных машин. Они "прочитывали" эти сведения, переводили их на "язык" человеческих ощущений - слуха и зрения и направляли их на экраны для визуалирования. Ко всеобщему восторгу на экранах опять "ожили" исторические события. Теперь была полная воспроизводимость результатов каждого эксперимента. При многократных повторах действия, происходящие на экране, повторялись с поразительной точностью... Часто на них развивались события глобальных масштабов. Именно о них, видимо, помнили и размышляли живописцы, изображая радости и страдания, борьбу и веселье героев картин...