Интересно отметить, что отец и мать Жанны д’Арк, видимо, не были приглашены на коронацию в Реймсе, которая стала возможной благодаря подвигам их дочери, хотя Жак д’Арк и Изабелла Роме предпринимали туда поездки по куда меньшим поводам. Оба они не установили связей с Жанной, когда она была ранена. Сохранились письма Жанны различным лицам — англичанам, герцогу Филиппу Бургундскому, графу Арманьяку, жителям Тура, Реймса, Турне и других городов, даже чешским гуситам — и ни одного к тем, кого считают ее родителями (неправдоподобно, чтобы они не сохранили писем своей знаменитой дочери, если бы их получили). После своего отъезда из Домреми Жанна как будто полностью порвала всякие связи с четой д’Арк. Правда, братья д’Арк ее сопровождали, но очевидно, что она не делилась с ними своими планами; не сохранилось ни одного слова, адресованного им. Братья д’Арк следовали за нею только как слуги.
Одной из слабостей традиционной версии является вопрос о «голосах святых», которые наставляли Жанну относительно ее божественной миссии. Клерикальные историки прямо исходили из того, что это были голоса, вещавшие волю неба. Правда, при этом оставалось затруднительным объяснить, почему Господь стал на сторону Орлеанской партии, поддерживавшей дофина, а не на сторону английского короля, имевшего не меньшие династические права на престол; почему Бог был особо заинтересован в освобождении герцога Карла Орлеанского, который с 1415 г., со времени битвы при Азенкуре, в течение 25 лет находился в плену в Англии, посвятив себя сочинению поэтических мадригалов; почему «божественная миссия» Жанны удалась ей только наполовину (англичан при ее жизни так и не удалось прогнать с французской земли). Другие же ученые — сторонники традиционной версии — либо вообще не касались природы «голосов», либо переходили от прежней гипотезы «божественного провидения» к новой, считая явления «святых» результатом галлюцинаций. Но это плохо согласуется с теми четко определенными целями, которые поставили «святые» перед Жанной. Третья возможная гипотеза, что «голоса» были рупором заговорщиков. Но, принимая эту гипотезу, мы тем самым соглашаемся, что действительно осуществлялась операция «Пастушка». На главную роль в такой операции вряд ли могла быть избрана Жанна, если она была просто неграмотной крестьянской девушкой. И наконец, четвертое возможное допущение — что Жанна была сознательной участницей операции «Пастушка», а это уже означает полный разрыв с традиционной версией.
В своих показаниях Жанна заявляла, что не только слышала их голоса, но и видела их в телесном облике, даже «обнимала» святую Екатерину и святую Маргариту, хотя отказывалась более подробно описывать их внешность и поведение. Любопытно отметить, что обе эти святые — Маргарита Антиохская и Екатерина Александрийская, — как показали исследования, произведенные уже в наши дни по указанию папы Иоанна XXIII, являлись чисто легендарными фигурами и поэтому, как никогда не существовавшие, были вычеркнуты из ватиканского списка святых. Однако в начале XIV в. они были весьма популярны в придворных кругах. В житиях этих святых можно найти немало общих черт с биографией Жанны д’Арк. Что касается третьего из «голосов» — архангела Михаила, то Карл VII называл его своим святым покровителем и патроном Франции. Считалось, что архангел Михаил «руководил» крещением предводителя франков Хлодвига — основателя французской королевской династии. Чтобы помочь Хлодвигу, он обратил в бегство его противников — готов. Именно святой Михаил поручил Жанне осуществить ее миссию — короновать Карла VII в Реймсе.
Собственно, «голоса» поручили Жанне выполнение четырех заданий: во-первых, освободить от осады Орлеан; во-вторых, короновать Карла VII; в-третьих, изгнать англичан из пределов Фракции; в-четвертых, вызволить из английского плена герцога Орлеанского. Как известно, Жанне удалось осуществить лишь первые два задания. Во время Столетней войны представителям Орлеанского дома не раз случалось заключать сделки с англичанами за счет Франции. Людовик Орлеанский известен разве что оргиями и разграблением порученной ему королевской казны. Почему же освобождение его сына, бесславно попавшего в плен почти полтора десятка лет назад, вполне утешавшегося сочинением стихов, могло считаться важной национальной задачей? Почему так должна была думать пастушка из Домреми — сама ли или по внушению «голосов»? Положение меняется, если предположить, что Жанна была дочерью Людовика Орлеанского, любовника королевы Изабеллы Баварской, и заботилась об освобождении своего сводного брата.