Заявление Л. Бейкера, что из дневника были изъяты восемнадцать страниц, которые он видел ранее, произвело настоящую сенсацию. Он утверждал даже, что с этих страниц сыщики Стентона сняли копии, но получили приказ передать их министру. Подполковник Конджер занял колеблющуюся позицию — по его словам, он не знает, находились ли при аресте Бута в дневнике недостающие листы. Стентон категорически отрицал, что в дневнике имелись исчезнувшие страницы.
Надо учесть, что к этому времени Бейкер был крайне озлоблен против Стентона, считал, что его обошли в наградах за верную службу. Генерал был обижен, что Стентон вопреки якобы сделанному обещанию не дал возможности ему включить текст дневника в книгу «История секретной службы Соединенных Штатов». Но как раз это заявление заставляет заподозрить, что на пропавших страницах не было ничего компрометирующего министра — иначе и речи не могло идти о таком обещании. Правда, там могли быть заметки, смысл которых мог ускользнуть от Бейкера, но которые осторожный Стентон все же решил уничтожить… Бейкер позднее признал, что не читал дневника, а лишь слышал о его содержании от других лиц, державших в руках этот документ. Отставной контрразведчик уверяет, что на пропавших страницах Бут описывает, как он спал, согреваясь на трупе только что убитой им лошади. Это не очень правдоподобно: пропавшие страницы содержали записи, сделанные до покушения, и непонятно, зачем Буту было заносить туда заметку о происшествии, случившемся уже во время бегства актера из столицы, тем более что в дневнике остались чистые листы.
Во время расследования особое внимание привлекла одна фраза в дневнике: «Я почти склонен вернуться в Вашингтон и… оправдаться, что, как мне кажется, я смогу сделать». Как мог оправдаться Бут — раскрыть имена своих высокопоставленных сообщников? Или просто громогласно объявить, что он убил президента из «патриотических» мотивов?
После сенсационного заявления Бейкера о дневнике генеральный прокурор армии Д. Холт в тот же день поспешил под присягой объявить, что дневник был сохранен в целости и неприкосновенности. Но Холт не мог знать, какой вид первоначально имел дневник, так как получил его из рук своего начальства в военном министерстве. Позднее Холт, пытаясь отвести подозрения от Стентона, утверждал, что страницы, возможно, были вырваны самим Бутом, опасавшимся сообщить властям какие-то сведения о своих сообщниках. Стентон в своих показаниях поддержал эту последнюю версию.
Бейкер продолжал утверждать обратное, но он находился, как сказано, в ссоре с военным министерством и вообще, мягко выражаясь, отнюдь не являлся образчиком человека, сообщавшего только и единственно одну лишь правду. Скорее ему приходилось говорить ее, правду, лишь от случая к случаю. Был ли это такой случай? При допросе конгрессменами Бейкер показал — и это подтвердил Конджер, что Стентон принял дневник без всяких расспросов. Последующие показания лейтенанта Лютера Бейкера о том, что через несколько дней после захвата Бута он якобы нашел одну из исчезнувших страниц, разорванную на мелкие клочки (это было письмо к некоему доктору Стюарду с просьбой о предоставлении убежища), еще более запутали картину…
Через два дня после смерти Бута Конджер доставил новость Лафайету Бейкеру. Они стремглав ринулись к Стентону, которого застали отдыхающим на кушетке. «Мы захватили Бута», — громко закричал Бейкер, врываясь в комнату. Военный министр закрыл глаза руками и несколько мгновений сохранял молчание. Потом Бейкер показал вещи, принадлежавшие убийце: два пистолета, нож, компас, трубку и дневник — маленькую тетрадь в красной кожаной обложке[727].
Тело Бута было доставлено на военный корабль. 27 апреля 1865 г. в Вашингтоне труп предъявили нескольким лицам, знавшим преступника. В их числе был доктор Д. Ф. Мей, который за два года до этого делал актеру операцию по удалению опухоли на шее. След от операции служил дополнительным доказательством, что это был труп Бута. Впоследствии протокол об опознании тела многократно подвергался критическому разбору — находили в нем отдельные противоречия, сомнительные места, вроде замечания Мея, что труп подвергся сильному изменению и что повреждена была правая нога (тогда как Бут 14 апреля сломал левую ногу). Идентификация трупа была проведена без специального следователя (коронера). Для опознания не привели почему-то посаженного в тюрьму старшего брата Бута Эдвина. Понятно, что симпатизировавшие Югу да и просто любители сенсаций сразу распустили слух, будто убитый на ферме Гаррета не Бут, что подмена была произведена с целью получить обещанную награду, да и вывести правительство из неудобного положения, поскольку оно не смогло организовать успешный розыск убийцы.
Известная южная разведчица Лорета Веласкез, которая под именем лейтенанта Гарри Бафорда, в военном мундире, с приклеенными бакенбардами и усами, долго и успешно занималась шпионажем, в 1876 г. опубликовала свои воспоминания («Женщины на войне»). В них она утверждает, что якобы уже в обычном женском платье она посетила Бейкера как раз в тот момент, когда пришло известие о поимке Бута. Бейкер заметил при этом: «Я собирался добыть его живым или мертвым, или достаточно хорошую замену для него». Надо учитывать, что «американский Фуше» умер за несколько лет до публикации мемуаров Веласкез и ей нечего было опасаться опровержения со стороны бывшего шефа контрразведки.
Много позднее были высказаны подозрения, что, быть может, какие-то влиятельные люди сознательно дали Буту уйти от преследования.
В феврале 1869 г. президент Джонсон разрешил родным преступника перезахоронить тело на кладбище в Балтиморе. Но и эту церемонию многие рассматривали как инсценировку, так как опять отсутствовал коронер. При новом погребении Эдвин Бут так и не взглянул на труп и, следовательно, не мог опознать его. Это сделали остальные участники похорон, в том числе другой брат Бута — Джозеф. Однако, если они и убедились, что хоронят тело чужого человека и что, следовательно, их брат жив, они, вероятно, промолчали бы об этом.
Не было недостатка в самозванцах. Наиболее известен из них Дэвид Джордж. Этот одинокий человек, который в январе 1903 г. покончил с собой в городе Энид, в Оклахоме, был алкоголиком и наркоманом. Некая миссис Харпер поспешила заявить, будто Джордж еще в 1900 г. признался, что он Джон Уилкс Бут. Нашелся адвокат из города Мемфиса Финне Бейтс, утверждавший, что он еще в 1870 г. подружился в Техасе с покойным, носившим тогда фамилию Сен-Элен. Тот однажды тяжело заболел и, считая себя накануне смерти, сообщил Бейтсу, что он Бут, просил известить о его смерти брата Эдвина в Нью-Йорке. После выздоровления Сен-Элен рассказал Бейтсу, что он убил Линкольна, подстрекаемый вице-президентом Джонсоном, с которым он совещался днем 14 апреля. Джонсон якобы сказал ему, что Грант покинет Вашингтон и что Буту дадут возможность бежать из столицы.