Однако хронологический аспект (время существования) относительно неглубокого психического расстройства может дать иные варианты сочетания ограниченной вменяемости с психическими недостатками, препятствующими самостоятельному осуществлению права на защиту. Например, неглубокое и кратковременное психогенное расстройство имелось у лица в момент совершения им преступления. Но ко времени производства по делу оно полностью прошло. Следовательно, лицо ограниченно вменяемо при отсутствии у него «психических недостатков». Другой пример. Неглубокое психогенное расстройство возникло уже после совершения преступления (ко времени производства по делу) и приняло затяжной характер. В таком варианте, напротив, наличествуют «психические недостатки», но нет ограниченной вменяемости.
Рассматриваемая категория психических аномалий считается иногда вариантом частичной процессуальной дееспособности обвиняемого. В юридической литературе этот тезис признания не получил. Ограниченная дееспособность предполагает «изъятие» целых групп (видов) полномочий (из числа тех, что могут самостоятельно реализоваться полностью дееспособным субъектом). Например, ограничение дееспособности гражданина, злоупотребляющего спиртными напитками или наркотическими средствами (ст. 30 ГК), состоит в запрете самостоятельно (без согласия попечителя) вступать в правоотношения имущественного характера. Наличие у обвиняемого «психических недостатков» не означает, что он лишается возможности собственными действиями реализовывать какие-то отдельные виды своих процессуальных правомочий (к примеру, он был бы признан правомочным приносить жалобы, по неправомочным заявлять ходатайства и отводы). Лицо с психическими недостатками вправе самостоятельно совершать любое предусмотренное законом для обвиняемого процессуальное действие. Следовательно, никакого «ограничения» дееспособности (в традиционном смысле) здесь нет. Кроме того, роль защитника такого обвиняемого отличается от функций попечителя ограниченно дееспособного. Защитник должен помогать своему психически аномальному подзащитному в реализации его прав, а также самостоятельно совершать в его интересах действия, которых сам подзащитный из-за ограничения своих психических способностей совершить не может. В отличие от попечителя защитник не санкционирует (разрешает либо запрещает) совершение обвиняемым отдельных категорий действий по защите своих прав и законных интересов.
Таким образом, психические недостатки, препятствующие обвиняемому самому осуществлять право на защиту — самостоятельная процессуально-правовая категория, не совпадающая с категорией ограниченная (процессуальная) дееспособность[25].
Важное значение для следственной, судебной и экспертной практики имеет правильный ответ на вопрос, всякое ли психическое расстройство обвиняемого препятствует самостоятельному осуществлению права на защиту?
На первый взгляд, к «психическим недостаткам обвиняемого» можно отнести любое неглубокое психическое расстройство в рамках вменяемости, поскольку каждое из них отрицательно влияет на психические способности страдающего ими лица. Однако такая трактовка представляется неверной. Чтобы «препятствовать» (т. е. существенно затруднять) возможность самостоятельной реализации обвиняемым права на защиту, психические аномалии должны быть достаточно выраженными по степени своего воздействия на психику.
По такому же пути идет и судебная практика. Если обвиняемый страдает неглубоким психическим расстройством, которое, однако, не лишает его возможности правильно ориентироваться в ситуации следствия, хорошо разбираться в практических вопросах и обладать жизненными познаниями и навыками, достаточными для вполне удовлетворительной реализации своих процессуальных прав, то такое психическое расстройство не относится к категории «психических недостатков», препятствующих самостоятельному осуществлению права на защиту (см. определения Судебной коллегии Верховного Суда РСФСР по конкретным делам — Бюллетень Верховного Суда РСФСР. 1984. № 1. С. 12; Бюллетень Верховного Суда России. 1994. № 1. С. 6–7).
В связи с этим в юридической и судебно-психиатрической литературе предпринимались попытки сформировать юридический критерий «психических недостатков обвиняемого». По аналогии с юридическим критерием невменяемости и недееспособности он призван отразить глубину (степень) поражения психических функций, которая и обусловливает существенные затруднения при реализации обвиняемым основного процессуального права. Например, к «психическим недостаткам обвиняемого» предложено относить стойкие психические расстройства, не лишающие лицо вменяемости и процессуальной дееспособности, но ограничивающие его способность в полной мере воспринимать и запоминать обстоятельства, знание которых необходимо для осуществления права на защиту, либо самостоятельно использовать предоставленные законом средства защиты[26]. Рассмотрим некоторые, нуждающиеся в пояснении признаки, которые содержатся в приведенном определении.
25
Дальнейшие научные исследования, возможно, изменят взгляды большинства правоведов-процессуалистов на соотношение между собой отмеченных категорий. Но для того, чтобы «психические недостатки обвиняемого» можно было отнести к разновидности ограниченной уголовно-процессуальной дееспособности, необходим пересмотр или уточнение ряда теоретических (общеправовых) воззрении на саму ограниченную дееспособность.
26
Схожие формулировки предлагались ранее автором этой главы в работах, написанных совместно с судебными психиатрами. См.: