Феномен редких случаев беременности жертвы группового изнасилования скорее объясняется не отсутствием эякуляции у преступников, а негативным иммунологическим взаимовлиянием, оказываемым на оплодотворяющую способность сперматозоидов (в первую очередь на их двигательную активность), спермы нескольких мужчин при ее смешении. Отчасти этим объясняется и значительно более редкое (чем можно было бы ожидать) наступление беременности у не использующих контрацептивов проституток, обслуживающих подряд нескольких клиентов. При этом не стоит забывать и о таких моментах, как определенный период менструального цикла и наступление у женщины оргазма, способствующих беременности.];
индивидуальное изнасилование, которое бывает либо преднамеренным, либо ситуационно обусловленным; в случаях преднамеренного, умышленного изнасилования наиболее часто отмечается грубое физическое воздействие преступника на жертву (вплоть до ее смерти), что нередко происходит в связи с наличием у насильника садистских наклонностей или алкогольного опьянения;
изнасилование жертвы, находящейся в состоянии естественного сна; к оценке подобных случаев следует подходить крайне осторожно, так как нередко заявления о подобном изнасиловании делают психически больные женщины (чаще — страдающие истерией или галлюцинациями);
изнасилование жертвы, находящейся в состоянии гипнотического или наркотического сна; мнение о возможности совершения сексуальных действий с загипнотизированной женщиной против ее воли совершенно несостоятельно; однако нельзя исключить возможность изнасилования женщины, находящейся в глубоком наркотическом сне, в том числе наступившим и под влиянием алкоголя или наркотиков, но оценка этих случаев все же требует определенной осторожности;
“содомическое” изнасилование (изнасилование через прямую кишку) — наиболее распространено в случаях групповых изнасилований, при этом у жертв часто отмечаются повреждения сфинктера прямой кишки[*Кроме непосредственных повреждении сфинктера повреждения могут локализоваться и на коже и переходной части заднего прохода, вокруг него, а также иметь вид повреждений слизистой или всей толщи стенки прямой кишки (при коитусе — чаще в ее терминальном отделе). Однако анально-ректальные повреждения нередко вообще отсутствуют, особенно у рожавших женщин.].
При анализе личности насильников Soutoul обращает внимание на следующие моменты в их характеристике, наиболее часто встречающиеся: отсутствие воспитания или ошибки в воспитании; ранняя сексуальная инициация в сочетании с отсутствием количественного и качественного сексуального опыта; патологическое развитие личности (встречается реже, чем другие перечисленные моменты). Низкий образовательный уровень отмечается у 75% насильников, 90% этих лиц относятся к наиболее социально ущемленным слоям общества, более чем у 50% выявляется семейная патология. При обсуждении личности жертв изнасилования автор приводит такую их характеристику:
очень широкий диапазон возраста (от 14 месяцев до 83 лет), низкий образовательный уровень, часто это одинокие женщины. Классический “портрет” жертвы изнасилования включает в себя робость, скромность, фатализм, отсутствие чувства безопасности, выраженную податливость внушению. В 30% случаев жертвы так или иначе несознательно провоцировали агрессора, что особенно характерно для случаев инцестного изнасилования, при котором не последнюю роль в случившемся играла ненависть или неприязнь жертвы к матери.
Volk, Boeckle-Joest и Hilgarth [351] считают, что одной из характерных черт личности насильников является изнеженность. Как правило, они были лишены возможности проявления агрессии в раннем детстве, а в социальной среде занимают подчиненное положение, к которому приспособились. Совершение изнасилования является прорывом скрываемой до сих пор агрессивности, а направленность агрессии на женщин авторы объясняют культуральной обусловленностью — проявлением патриархального общества. Чрезмерное приспособление насильников к среде происходит из последствий крайне выраженной доминантности в их семье матерей. Этим же обусловливается и то, что многие насильники выбирают себе в спутницы жизни физически и морально преобладающих над ними женщин. Вместе с тем это приводит к постоянному ощущению собственной неполноценности и порождает полоролевую фрустрацию. Поскольку такой мужчина не может проявить агрессию по отношению к значимой женщине (матери, супруге или партнерше), то он переносит ее на жертву изнасилования, которая в данном случае попросту выполняет роль женщины-символа. Поэтому в основе изнасилования лежит не удовлетворение сексуальных потребностей, а покорение жертвы. Из обследованных авторами насильников 80% имели самый заурядный уровень полового влечения. Многие из них не имели садистских наклонностей, однако совершаемое изнасилование сопровождали определенными элементами садизма, что, по мнению этих исследователей, осуществлялось в целях самоутверждения в мужской половой роли. Черты истинного садизма были выявлены только у 6—7% обследованной группы насильников. При обсуждении отношения насильников к своим жертвам авторы подчеркивают, что насильник в своей жертве не видит личности, а воспринимает ее лишь как символизирующий женщину фетиш, причем возраст и внешность женщины в этом случае не играют большой роли. Сигналом к высвобождению агрессии для насильника служит именно отсутствие признаков обороны со стороны жертвы, а не наоборот. Особенно важно отметить, что сильнейшее действие как признак обороны жертвы оказывала на насильников простая попытка завязать разговор с преступником. Нередко сам факт словесного общения уже делает невозможным дальнейшее развитие событий, так как с этого момента жертва утрачивает образ женщины-фетиша и превращается в человеческую личность, переступить через которую многие преступники просто не в состоянии.
Б. ПЕДОФИЛИЯ "
[*В советском уголовном законодательстве криминальные педофильные действия, не носящие характера коитуса, именуются как “развратные действия” (вне зависимости от их гетеро- или гомосексуальной направленности). Ответственность за коитальные действия с детьми и подростками наступает как в случае их гетеросексуального изнасилования, так и в случае добровольного совершения с ними половых актов (при последнем варианте — вне зависимости от их половой принадлежности — во всех союзных республиках, кроме Эстонской ССР), а по уголовному законодательству некоторых союзных республик (например, Киргизской ССР) — и в случаях вступления в брачные отношения с лицами, не достигшими брачного возраста или при принуждении не достигшей брачного возраста девушки к вступлению в брак или продолжению брачных отношений (например, в Узбекской ССР). В ряде республик (например, в УССР) существует самостоятельная ответственность за удовлетворение половой страсти в извращенных формах”, в том числе и с детьми, и с подростками (помимо понятий изнасилования, развратных действий и совершения половых актов с ними). Гомосексуальные педофильные действия в отношении мальчиков, носящие характер анального коитуса, во всех союзных республиках расцениваются как мужеложство. Потолок возрастного ценза для объекта педофильных действий уголовным законодательством разных союзных республик определяется неодинаково (за исключением случаев мужеложства и изнасилования, при совершении которых в отношении несовершеннолетних наступает усиление ответственности, а по уголовному законодательству РСФСР и БССР оно происходит дополнительно и за изнасилование малолетней) и определяется как малолетие ( возраст до 14 лет), 16-летие, совершеннолетие или достижение брачного возраста, а в некоторых республиках (например, в РСФСР, УССР, БССР, Армянской ССР, Литовской ССР) по отдельным статьям устанавливается не возрастная, а биологическая граница в виде достижения объектом половой зрелости.]