В тех же случаях, когда обследуемые позитивно оценивали личность отца и воспринимали его в качестве идентификационного примера, а личность матери оценивали негативно или индифферентно, — насильственный путь удовлетворения направленных на женщин сексуальных потребностей скорее был связан с восприятием ими мужской роли как роли агрессора и завоевателя. При этом отмечалось полное пренебрежение к личности сексуального объекта, являвшееся проекцией общего отношения ко всем женщинам, характерного для такого восприятия мужской половой роли [*Вопросы психосексуального развития, полоролевого поведения и половой идентификации — см. список литературы № 368, 369, 370, 371, 380, 390, 430].
У насильников, по сравнению с представителями других подгрупп сексуальных преступников, в среднем отмечается наличие большего количества сексуальных партнерш и в целом большего сексуального опыта. Причем в основном их сексуальными партнершами были жертвы совершенных изнасилований. Среди насильников встречается и большее количество субъектов с повышенным уровнем либидо и с повышенными потребностями в эскалации сексуальных возбудителей (орально- и анально-генитальные контакты, групповой секс и т.п.). Несмотря на наличие у немалого количества представителей этой группы преступников значительного гомосексуального опыта, он, как правило, ограничивался у них периодом нахождения в исправительных учреждениях и имел заместительный характер реализации высокой сексуальной потребности.
Отмечавшиеся некоторыми обследуемыми расстройства эрекции и эякуляторные расстройства чаще носили вторичный характер (хронический алкоголизм), либо были ситуационно обусловлены (ожидание захвата врасплох, острая алкогольная интоксикация и т.п.).
Психологический анализ насильников, произведенный с помощью проекционных методов исследования, выявляет у них более высокий по сравнению с другими группами сексуальных преступников уровень агрессии и враждебности по отношению к женщинам. Возникавшие в процессе исследования защитные реакции были обусловлены преимущественно боязнью установления в ходе экспертизы истинных позиций обследуемых в отношении женщин. Ими давалась традиционная оценка маскулинности с акцентированием значения физической силы, психосоциальной доминантности, агрессивности поведения, высокой уверенности в себе, большой ценности секса в жизни. Выявляемый страх перед женщинами был, с одной стороны, обусловлен нарушениями в мужской роли/идентичности, а с другой — восприятием женщин как реального объекта угрозы уголовного наказания.
В формировании личности насильников в подростково-юношеском периоде выявляется большое влияние среды сверстников. Обычно они являлись членами тех групп, в которых вульгаризировались дела секса и чувств, в модели мужчины господствовали позиции “супермена”, а женщинам отводилась роль неодушевленного предмета ширпотреба, предназначенного в основном для удовлетворения сексуальных потребностей мужчины и выполнения “не мужской” работы [*Иллюстрацией отношения к женщине в подобных подростковых коллективах является употребляемая в них для обозначения женского образа жаргонная символика (“бикса”, “телка”, “дырка”, “подстилка”, “соска” и т.п.).].
Демонстрация своей сексуальной агрессивности в этих подростковых коллективах просто необходима для их членов, поскольку она определяет соответствие индивида определенному данной средой эталона мужчины.
Довольно распространенный в популяции насильников опыт отбывания наказания за совершение изнасилования усиливает их агрессивные позиции по отношению к женщинам, которые субъективно рассматриваются как источник личного “оскорбления” и унижения. Поэтому нет ничего удивительного в том, что в данной популяции рецидив изнасилования является достаточно частым явлением. Опыт осуждения стимулирует и потребность в тщательном сокрытии совершаемых преступлений, что достигается и при помощи устрашения жертвы [*Это является одной из причин того, что жертвы изнасилования (равно, как и других агрессивных сексуальных преступлений) часто не заявляют в правоохранительные органы о совершившемся преступлении].
Подавляющее большинство насильников не было знакомо со своими жертвами, либо знакомство носило случайный или поверхностный характер и было краткосрочным. Преступление обычно совершалось в вечернее или ночное время и, как правило, в состоянии алкогольного опьянения. Интересно, что примерно 30% жертв изнасилования так или иначе провоцировало преступников к эротическому поведению, либо жертвами являлись женщины, ведущие легкомысленный образ жизни.
При систематическом удовлетворении сексуальных потребностей насильственным путем (один из подэкспертных сообщил о более чем 40 совершенных им случаях изнасилования) у преступников отмечается формирование ананкастной обусловленности такой формы их реализации. Иными словами, сексуальное насилие становится для них принципиальным сексуальным возбудителем, насущной необходимостью и даже исключительной формой реализации сексуальных потребностей.
Из 24 обследованных нами насильников четверо принимали участие в совершении группового изнасилования.
Все случаи привлечения эксперта-сексолога к участию в судебном разбирательстве по делам об изнасиловании были обусловлены попыткой обвиняемых доказать суду свою неспособность к совершению такого преступления. Среди выдвигаемых ими мотивов фигурировали: неспособность к совокуплению якобы вследствие наличия импотенции (2 случая) или наличия физических пороков развития полового члена (1 случай), отсутствие полового влечения к женщинам и наличие гомосексуальной ориентации (1 случай). Произведенная по этим случаям экспертиза убедительно доказала несостоятельность всех выдвигаемых подсудимыми доводов.
Учитывая то, что выше достаточно подробно была обсуждена посвященная изнасилованию (в том числе и групповому) довольно многочисленная специальная литература, приведем в качестве примера судебно-сексологической экспертизы насильника только один случай.
Пример.По постановлению суда была произведена судебно-сексологическая экспертиза гр-на Л., 27 лет, холостого, имеющего начальное образование, занимающегося физическим трудом, ранее несудимого, обвиняемого в совершении 4-х изнасилований и 11-ти попытках изнасилования.
Данные анамнестического обследования.В детстве освидетельствуемый боялся и ненавидел отца. С матерью имел хороший эмоциональный контакт, она была для него идентификационной моделью. Близких отношений с тремя старшими сестрами не сложилось (“они считали меня сопляком”). Воспоминания о сексуальных событиях в период детства отсутствуют. Первую сексуальную информацию получил в школе от ровесников, которые продемонстрировали порнографические фотокарточки и объяснили содержание их изображения в плане “что и как надо делать с женщинами и чего им надо от мужчины”. По научению ровесника в 14 лет начал мастурбировать, сначала по несколько раз в неделю, а затем ежедневно. При этом представлял себе, как он овладевает многочисленными женщинами самого разного возраста. Эротические сновидения бывают примерно раз в месяц. В их содержании преобладает циничное, без ласк и ухаживаний овладение красивыми женщинами (чаще снятся образы женщин, запомнившиеся при просмотре порнографии). Отмечает практически постоянное желание совокупления. Утренние и ночные эрекции ежедневные. Дневные эрекции ежедневные, многократные, провоцируются “видом сзади привлекательных женщин, при этом я сразу представляю, как буду ею овладевать”. Сексуальная инициация в 16 лет прошла успешно проведена в лесу ровесницей, имевшей сексуальный опыт и слывшей особой легкого поведения. Воспоминания о первой сексуальной партнерше вызывают негативные реакции (“эта шлюха давала каждому встречному и поперечному, а мне потом отказывала, так как хотела иметь дело только с пижонами, у которых были деньги и машины”). В 18 лет влюбился, “думал, что она порядочная девушка, а потом застукал ее с пижоном, который годился ей в отцы. Тогда я понял, что все бабы — курвы и хотят только одного, а любовь изображают для того, чтобы охмурить какого-нибудь пижона”. С этого времени стал совершать изнасилования девушек, которые хоть чем-то внешне напоминали былую симпатию. Сам факт того, что совершает половой акт с женщиной против ее воли, вид испытываемого ею страха — были сильными сексуальными возбудителями (“меня бесило, когда они слабо сопротивлялись и я не видел ужаса в их глазах или когда они начинали хныкать о том, что “целки”). На всем протяжении половой жизни никогда не испытывал каких-либо затруднений в совершении полового акта.