По мнению Матийченко Б. А., которое мы разделяем, необходимость дифференцированного учета неразрешенных вопросов не вызывает сомнения [269]. Ранее предложение законодательно разграничить случаи «когда эксперт отказывается провести исследование и когда вывод о невозможности ответить на поставленный вопрос дается им на основании проведенного исследования», вносили В. Д. Арсеньев и Ю. К. Орлов [270].
Независимо от формы решения эксперта оно констатирует невозможность использования экспертизы для установления обстоятельств, подлежащих доказыванию. Тем не менее целесообразно сохранить различную форму такого решения, ибо оно касается случаев, каждый из которых базируется на разных основаниях и имеет различные правовые исследования. Так, сообщение о невозможности дать заключение в некоторых случаях не исключает возможность экспертного исследования (при пополнении представляемых эксперту материалов). Заключение же о невозможности разрешения поставленного вопроса означает, что экспертиза проведена и, если следователь не согласен с выводом эксперта, он должен назначить повторную экспертизу. В Инструкции о проведении судебно-медицинской экспертизы в СССР 1978 г. сказано по этому поводу, что, «если судебно-медицинский эксперт находит, что представленные ему органами дознания, следователем или судом материалы недостаточны для разрешения вопросов, поставленных перед ним, он сообщает, какие именно материалы и документы ему необходимы для производства экспертизы. В случае непредоставления их он в письменной форме сообщает органам, назначившим экспертизу, о причинах невозможности дать заключение по поставленным вопросам. Если же он не имеет возможности дать заключение лишь по отдельным вопросам, то указывает на это в заключении или акте судебно-медицинской экспертизы» (п. 216).
Наши наблюдения, как и анализ литературных источников, показывает, что наиболее частыми причинами сообщения о невозможности дать заключение без проведения исследования являются: выход вопроса за пределы компетенции эксперта: недостаточность материалов; в случае, если по ходатайству эксперта дополнительные материалы не представлены; отсутствие необходимой методики исследования и непригодность объекта для исследования в связи с нарушением правил изъятия, хранения, упаковки и транспортировки вещественных доказательств.
Этими же причинами порождается и заключение о невозможности разрешить поставленный вопрос. Однако в отличие от первого случая указанные причины выявляются лишь в процессе экспертного исследования.
За обоснованность заключения о невозможности разрешить поставленный вопрос, в том числе и за дачу ложного заключения об этом, судебно-медицинский эксперт несет личную ответственность, а во втором случае — и уголовную по ст. 181 УПК РСФСР. Таких последствий не наступает в случае сообщения о невозможности дать заключение.
Рассмотрим некоторые конкретные причины невозможности разрешения поставленных вопросов.
Недостаточность и непредставление эксперту объектов исследования. В некоторых случаях недостающие материалы (исходные данные) имеются в распоряжении следователей (судов) или могут быть ими получены, но по каким-либо причинам не представляются эксперту — судебному медику. Практика свидетельствует о том, что судебно-медицинские эксперты не всегда заявляют ходатайства о представлении недостающих объектов. По данным опроса, 64,41 % судебно-медицинских экспертов заявляли ходатайства о выезде на место происшествия, 79,72 % — о проведении дополнительных следственных (судебных) действий с целью обнаружения, изъятия и представления В распоряжение эксперта отдельных материалов. Ходатайства о проведении дополнительных допросов с целью получения сведений о происхождении вещественных доказательств заявили 68,62 % опрошенных экспертов общего профиля.
Таким образом, немалая часть опрошенных вообще не заявляла ходатайств о пополнении материалов, хотя неполнота материалов весьма распространенный недостаток. Следует отметить, что эксперты-биологи, физико-техники, химики, по нашим данным, заявляют подобные ходатайства особенно редко.
270
270 Арсеньев В. Д., Орлов Ю. К. Проблемы правового регулирования экспертизы в уголовно-процессуальном и гражданско-процессуальном законодательстве Союза ССР и союзных республик // Труды / ВНИИСЭ. Вып. 5. М., 1973. С. 109.