Я должен добавить, что считаю обвинение в отношении Масинзона недоказанным. Аналогичное заключение я должен дать и относительно Лондона. В отношении обоих — и Масинзона и Лондона — обвинение по ст. 114 УК должно отпасть. Но суд должен учесть преступные связи этих людей и применить к ним ст. 49 УК.
Я кончаю. Я исполнил свой долг, свою обязанность, изложив свои соображения, подчеркнув наиболее важные, как мне представлялось, моменты и постаравшись по мере своих сил обрисовать роль и характер преступной деятельности наиболее важных из занимающих эту скамью подсудимых.
В отношении остальных подсудимых я поддерживаю обвинение, как оно сформулировано в обвинительном заключении и в пределах обвинительного заключения.
Несколько слов позвольте, товарищи судьи, сказать по поводу наказания. В древнеиндусских сказаниях есть легенда, посвященная наказанию. Старая индусская мудрость говорит: наказание бодрствует, когда люди спят. Наказание — это сама справедливость. Вот этого наказания я и требую для подсудимых именем нашей республики. Я требую сурового наказания, беспощадного наказания, которое разразилось бы здесь грозой и бурей, которое уничтожило бы эту банду преступников, посягнувших на честь судейского звания, запятнавших своими преступлениями великое имя советского судьи. Я требую беспощадного приговора. Пусть этот приговор очистительной грозой пронесется над головами преступников… Я требую расстрела всех главных виновников — Сенина, Кузьмина, Васильева, Шаховнина, Михайлова одного, Михайлова другого, Копичко, Цыбульского, Флоринского, Тевелева, Пахомова — всех этих людей, посмевших опозорить звание революционного судебного работника. Я требую сурового наказания для посредников, вымогателей, пауков и скорпионов: Шляхтера, Добржинского, Александровского, Иванова, Цыганкова. Гольдина, другого Пахомова. Я требую расстрела всех, кто давал взятку, кто систематически растлевал и развращал следователей и судей.
Я требую сурового наказания для Боннель, Левензона, Маркитанта, Боришанского, рецидивиста Матвеева, Антимония, Фридлендера, Гозиосского, купца Набатова. — Товарищи судьи, благо революции — высший закон, и да свершится удар этого закона во имя нашей великой, священной революции.
Верховный суд по недоказанности обвинения Левензона П. и Матеди оправдал.
Остальных приговорил:
Прокурова от занимаемой должности отстранить.
Бородавкину и Борисову лишить свободы на два года каждую, но, принимая во внимание, что преступление совершено было ими по невежеству, применить к ним п. «д» ст. 25 и в порядке ст. 36 УК наказание считать условным.
Масинзона выслать в Нарымский край на три года, признав его социально-опасным.
Пахомова М. и Тевелева лишить свободы на два года каждого без поражения в правах.
Гольдину, Лосеву, Лондона и Гозиосского лишить свободы на три года со строгой изоляцией и поражением в правах на пять лет в порядке ст. 40 УК.
Гладкова, Елисеева, Демидова и Пахомова Я. лишить свободы на три года каждого без конфискации имущества и без поражения в правах.
Баллод Петра и Баллод Веронику лишить свободы на пять лет каждого со строгой изоляцией и поражением в правах в порядке ст. 40 УК на тот же срок.
Михайлова Н., Копичко, Цыбульского, Добржинского-Славского, Левензон Б., Цыганкова и Набатова лишить свободы на десять лет каждого со строгой изоляцией и поражением прав на пять лет в порядке ст 40 УК.
Александровского, Антимония, Боннель, Боришанского, Бродянского, Васильева, Гольдина Давида, Иванова, Кузьмина, Маркитанта, Матвеева, Михайлова А., Сенина-Менакера, Флоринского, Фридлендера, Шаховнина и Шляхтера — к высшей мере наказания — расстрелу.
Дело Консервтреста
В целях развития и организации консервного производства на началах хозяйственного расчета в середине 1922 года президиумом ВСНХ был учрежден Консервтрест. В задачу треста входило объединение 9 консервных заводов для организации на них консервного производства как для изготовления заказов военного ведомства, так и для широкого потребления.