Зубарев. Давал. Они находились в прямой зависимости от этих мероприятий.
Вышинский. Это вы делали по личной инициативе или не по личной?
Зубарев. Я проводил те директивы, которые я получил от Смирнова, от Рыкова. Эти установки также имел и Кабаков, поддерживавший все время непосредственную связь с Рыковым и Томским.
Я знал о той вредительской работе, которая проводилась по линии промышленности, и о той связи, которую имела уральская организация с троцкистами и эсерами.
Вышинский. Это когда было?
Зубарев. В 1932, 1933 и 1934 годах. Это я знаю со слов целого ряда участников и, в том числе, непосредственно от самого Кабакова.
Вышинский. Какие факты вредительства имели место в вашей деятельности?
Зубарев. Я давал вредительские установки, наносящие вред Советскому государству, в отношении сельского хозяйства на Урале. Что касается моей работы в Москве, то в Москве контрреволюционная деятельность моя начинается с середины 1933 года.
Вышинский. Скажите, в чем выражается ваша вредительская деятельность?
Зубарев. Когда я работал в области семеноводства по линии Нар-комзема Союза, она выразилась в том, о чем говорил вчера подсудимый Чернов: запутывание семеноводства, ухудшение качества семян, применение недоброкачественного материала, плохая его очистка, небрежное хранение, а в результате, это вызывало не только снижение урожая, но и враждебное настроение со стороны крестьянства, недовольство этими, так называемыми, сортовыми семенами.
А дальше, в марте 1934 года я оставил работу в Наркомземе Союза и перешел на работу в Наркомзем РСФСР.
Здесь моя преступная деятельность заключалась, прежде всего, в неправильном планировании посева овощей. В частности, уделялось слабое внимание развитию посевов овощей в наших восточных районах, где развитие овощеводства имело громадное значение, особенно в связи с развитием промышленности, в частности, в ДВК и в Западно-Сибирском крае. Завоз туда овощей из основных овощных районов центральной части России составлял величайшие экономические трудности и загружал транспорт чрезвычайно невыгодным грузом, — это во-первых. Во-вторых, проводилась точно такая же работа в отношении слабого развития питомников по плодовым растениям.
По линии совхозов основное вредительство заключалось в том, что до самого последнего времени не были установлены правильные севообороты, а в целом ряде совхозов их вовсе не было. Все это, естественно, снижало урожай. Целый ряд совхозов, имевших большое количество скота, вследствие неправильного построения севооборотов оставался без кормов. В результате — падеж скота, медленное развитие скотоводства.
Вышинский. Известно вам было, что в программу центра и всей группы «право-троцкистского блока» входили террористические акты?
Зубарев. Да, известно.
Вышинский. Вы лично причастны в какой-либо мере к организации террористических актов?
Зубарев. Да.
Вышинский. Когда и против кого?
Зубарев. В конце 1936 года, примерно, в декабре, мы — я и Лисицын — имели директиву об организации в Наркомземе РСФСР террористической группы.
Вышинский. Вы входили в эту группу?
Зубарев. Да, я входил.
Вышинский. Вы организовали эту группу?
Зубарев. Я был одним из участников и одним из организаторов ее.
Вышинский. Против кого вы намеревались совершить ваши злодейские террористические акты?
Зубарев. Вначале мы конкретно никого персонально не имели в виду, — а вообще намечали террористические акты против руководящего состава Центрального Комитета ВКП(б), в частности, против членов Политбюро. В силу своего положения, в силу своих связей и больших возможностей в смысле организации террористического акта мы остановились на Молотове...
Вышинский. На Молотове — Председателе Совета Народных Комиссаров СССР?
Зубарев. Да, на Молотове.
Вышинский. А еще были у вас преступные замыслы такого рода?
Зубарев. Мы остановились на этом. Других возможностей мы не видели. Вначале ставился вопрос относительно Сталина, Кагановича, Ворошилова и Молотова, но мы остановились на Молотове по тем соображениям, о которых я уже говорил.
Вышинский. Расскажите, при каких обстоятельствах вы оказались агентом царской охранки.
Зубарев. В 1908 году у моего отца в деревне, где я также был в тот момент, был произведен обыск большим нарядом полиции. При обыске было найдено значительное количество литературы.