Вскоре привезли обед и шоферам. Заботкин расстарался, и на первое была холодная мясная окрошка с квасом и свежими огурцами, а на второе шашлык из баранины с зеленым луком. Пахучий, вкусный.
За поварих приехали семипудовая Анька Ветрова, заведующая сепараторным пунктом совхоза, и тетка Паша, худая, грозная старуха, продавщица «Пельменной». Шофера ей благоволили, как и толстомясой безмужней Аньке, приветствовали обеих от души.
– На повышение рванули, бабоньки? Здрасьте, кормилицы!
– Аня, крошечка, неужто и кашеварить умеешь.
– Они у нас широкого профиля.
– Выходи за меня замуж, тетка Паша.
Поварихи в белых колпаках и халатах стояли в кузове грузовика, который медленно, с краткими остановками двигался вдоль автоколонны. Анька звенела алюминиевой миской по борту, наливала в нее окрошку, совала туда ложку и с куском хлеба на тарелке опускала через борт шоферу – кушайте на здоровье. Тот ставил еду на подножку своей кабины и торопился к тетке Паше за вторым.
– Посуду вернешь чистой, когда поеду взад, – предупреждала она, подавая блюдо.
– Как чистой? У нас мойка своя, что ли?
– Оближешь, не барин. – И грузовик отъезжал к следующей машине.
Шофера смеялись, жаловались врачу Илиади, и тот обещал принять меры, но тут же объяснял и причину такого распоряжения поварихи. Столовая-ресторан «Очевидное – невероятное» еще не достроена, мойки нет, поэтому придется потерпеть такие лишения. Впрочем, Заботкин обещал уже нынешним вечером этот ресторан открыть.
С работающими на берегу залива слесарями и плотниками, к которым примкнули пожарники и связисты, конфликт вышел серьезней. На довольствие они были прикреплены к кафе «Лукерья», и Клавка Маёшкина предложила им на обед хека отварного, хека жареного и бутерброды с хеком. У нас же рыбное кафе, объяснила она, улыбаясь с усмиряющей приветливостью. Рабочих эта улыбка, однако, не смирила. Ты сперва покорми как надо, а потом улыбайся сколько хочешь, милашка. Что толку в твоей-то красоте, в зазывности. У шоферов вон старуха с толстухой, зато шашлыки привезли да окрошку, а нам один хек безголовый.
– Да что мне, себя, что ли, изжарить! – рассердилась Клавка. – Вот сейчас растелешусь и лягу на сковородку, ждите! – И засмеялась, сделавшись сразу вульгарной, глупой, крикливой бабой.
Рабочие – под ветлу, к Межову. Мы не в кабинах посиживаем, как шофера, мы эту рыбную страхуилу с утра таскаем то на транспортер, то на желоб, поливали раз десять, под ее сволочной ток попадали, а нам хек за это! Извините, мы вон наполовину перевязанные от ее брыканий, она к вечеру сделает нас инвалидами социалистического труда.
Хладнокровный Межов, сняв радионаушники, сразу успокоил рабочих, крикнув Клавке, чтобы она отпустила им по две бутылки пива на брата. Вместо окрошки. А вечером ужинать поедем в новый ресторан «Очевидное – невероятное». Все без исключения.
Зря продержал на солнцепеке своих артисток Анатолий Ручьев. Это уж как водится: если с утра для тебя день не задался, то и дальше его не выправишь. Музыкальная артель Столбова после «Реквиема», желая исправиться, грянула «Свадебный марш», и Балагуров прогнал гудошников, а насчет эстрадного, концерта велел решить Межову. Тот сказал, что до обеда еще далеко, а когда настал обед – отменил: для этого надо людей собрать в одном месте, а времени и так не хватает. Мы должны сегодня пройти половину пути, не до концертов.
XII
После обеда необычные рыболовные работы возобновились и на проселке стало тесно от машин. Кроме колонны грузовиков, связанных с рыбой, здесь постоянно курсировали, заняв полосу встречного движения, пожарные машины, трактора с зеленой травой, автоприцепные бочки с квасом, грузовики с досками для желобов, «скорая помощь» Илиади, мотоциклы милиции и ГАИ. Въезд постороннему транспорту на проселок был запрещен.
Все шло хорошо, и вдруг все разом встало: кончились грузовики. Мытарин, ехавший на подножке головной рыбовозки, связался по рации с Межовым и был озадачен его сообщением. Жаль, сказал Межов, но во всем Хмелевском районе грузовиков больше нет. Ни в одном хозяйстве. Оглянись назад и прикинь, сколько вы прошли. Мытарин оглянулся и не увидел красного флага на вершине ветлы, под которой сидел Межов со своим радистом – ближний бугор заслонил ретроспективу движения.
– От залива до бугра три километра, – подсказал сообразительный Витяй.
Мытарин кивнул. Значит, все правильно, грузовиков не должно быть: на каждом километре стояло по сотне машин. Что же теперь делать?
– Начальство дало разрешение подключить соседние Суходольский и Березовский районы, – ответил Межов. – Балагуров не слезает с телефона, выжимает все. Суходольцы сразу после рабочего дня начали формирование своей колонны и обещают до утра перегнать ее к Ивановскому заливу.
– Значит, стоять? А до заката больше двух часов, мы могли бы запросто прикатить к Барскому кусту. До этого колка метров шестьсот осталось, новый ресторан видно.
– Неужто построил? Ну Заботкин!…
– И даже покрасил в зеленый цвет. В защитный. Так ровно вышло, не сразу отличишь от древесной зелени. Будто спрятал. Правда, вывеска ярко-оранжевая, крупная, отсюда читаю: «Очевидное – невероятное».
– Ну ты скажи! Не Заботкин – Наполеон! Пошли-ка узнать, успеют ли они с ужином. И шоферов собери у головной машины, надо поговорить.
Минут через двадцать шофера собрались у дороги на клеверном поле. Ближние пришли, дальних подвезли на тракторных тележках. Пока они рассаживались на траве и курили, подъехал на милицейском мотоцикле Межов, встреченный приветливо. Его уважали за твердость и уравновешенность, молодые ребята копировали его раскачивающуюся «матросскую» походку.
Мытарин сделал краткий разбор хлопотного сегодняшнего дня, указал на погрешности и ошибки отдельных водителей, но в целом похвалил: тринадцать часов вкалывали на такой жаре и выдержали, дай бог другим. Настоящая трудовая вахта. Правда, прошли чуть больше трех километров, скорость далеко не космическая, но ведь и дело-то у нас необычное, особенное.
Межов поддержал его:
– Такой дружной работы я еще не видел. Поблагодарить бы, поклониться в пояс, да я не хозяйчик какой-нибудь, не для меня работаете. И все же спасибо. Приятно тянуть с вами в одной упряжке, делать общее дело, улаживать различные конфликты и недоразумения. А упряжка у нас в самом деле особенная. Всесоюзное радио не раз уже сообщало о нашей чудо-рыбе, через час телевизионщики, которые утром нам мешали, передадут из области ваши улыбки – можете полюбоваться, если поедете в Хмелевку. Но прежде подумайте о завтрашнем дне. Двигатели не глушили почти весь день, баки, наверно, пустые, есть, вероятно, и неполадки у кого-то. Посмотрите, подумайте. «Техпомощь» и бензозаправщики скоро будут.