Вот в какое положение он ставил свой банк, где, судя по сообщению Коста, вовсю шел монтаж оборудования.
Получив сообщение о смерти Парсегяна, Шубарин не сомневался, что Сенатор не упустит этот шанс и выйдет на свободу, ибо с развалом государства влияние его соперника, прокурора республики Камалова, назначенного из Москвы, убывало с каждым днем. Суверенитет Узбекистана гарантирует свободу и хану Акмалю, его дело, наверное, передадут в республику, а дома не найдется суда и судей, которые решатся объявить аксайского Креза виновным, хотя и будут располагать шестисоттомным делом и тысячами свидетелей. А оказавшись на свободе, хан Акмаль и дня не смирится со сложившейся обстановкой в республике, попытается вернуть власть и положение, благо людей, желающих стать под его знамена, хоть отбавляй, а с ними Артур Александрович прежде водил дружбу. Выходит, и эти попытаются втянуть его и банк в политические игры. Ведь Анвар Абидович заявил прямо: кто не с нами – тот против нас,
Оставался еще и преступный мир – первым предложивший сотрудничество и тоже обещавший покровительство. Они жаждали на выгодных условиях отмывать деньги от наркобизнеса и темных дел.
Срок возвращения на родину близился, и Шубарина беспокоило, что Коста до сих пор не мог отыскать человека, знавшего о возможностях его банка. Установи они гонца, потянулась бы цепочка и к тем, кто за ним стоит, а стояли, видимо, люди серьезные, если пытались гарантировать безопасность банка, работающего с «грязными» деньгами.
Выходило, что первый клиент еще не поднялся по высоким мраморным ступеням бывшего здания «Русско-Азиатского банка», а его хозяина обложили со всех сторон.
– Я видел вчера «Мазерати», – встретил утром Нортухта неожиданной новостью прокурора Камалова. Видимо, он не забыл разговор, состоявшийся полгода назад у ресторана «Лидо».
– Где? Какого цвета? И кто ее хозяин? – с интересом спросил Хуршид Азизович.
– Вечером я был у родственников в Тузеле, там есть аэродром военного округа, на нем и приземлился транспортный самолет ВВС из Москвы, а из его чрева выкатился роскошный автомобиль необычной перламутровой окраски сиреневого оттенка. Толпа вмиг окружила ее. Каково было мое удивление, когда я услышал – «Мазерати», оказывается, действительно до сих пор одна из самых дорогих марок автомобилей. Из Мюнхена до Москвы машину гнали своим ходом, а дальше не рискнули, решили доставить по воздуху.
– И кто же хозяин такой красавицы? – повторил свой вопрос прокурор, хотя уже догадывался, кому принадлежит престижный автомобиль.
– Хозяина с машиной не было, только двое перегонщиков, говорят, купил какой-то банкир.
«Значит, появится на днях и Артур Александрович Шубарин», – подумал прокурор.
Ясновидение прокурора объяснялось просто: в газетах, на радио, телевидении, в частных разговорах, повсюду в последнее время говорили об открытии крупного коммерческого банка «Шарк». В газетах и телевизионных новостях часто появлялись снимки роскошно отреставрированных кассовых и операционных залов бывшего «Русско-Азиатского банка». Поговаривали и о трех подземных этажах, где вроде бы в четыре ряда до самого потолка тесно стоят бронированные сейфы известной немецкой фирмы «Крупп», впервые после революции банк снова станет принимать от частных лиц на хранение ценные бумаги, драгоценности.
В Ташкенте открытием коммерческого, частного банка вряд ли кого удивишь, тут уже справили первую годовщину владельцы «Ипак юли», частного банка «Семург», а известный банкир из Уфы Рафис Кадыров, хозяин «Востока», готовился отметить с помпой вторую годовщину преуспевающего филиала в Ташкенте. Но «Шарк» Шубарина, еще не открывшись, привлекал внимание тем, что получил в центре города, в престижном районе особняк, представлявший историческую ценность, где с размахом велись не ремонтные, а реставрационные работы. Банк – от охранной сигнализации, единой компьютерной системы, специального оборудования и приборов, определяющих подлинность любых денежных знаков, вплоть до униформы служащих – все имел на уровне мировых стандартов, как принято ныне выражаться, и поставлялось оборудование из Германии, где банковское дело имеет вековые традиции. Частные и земельные банки Баварии оказывали столь щедрые кредиты «Шарку» оттого, что он должен был представлять интересы всех этнических немцев на территории бывшего СССР. Без головного банка они вряд ли могли контролировать в вороватой стране свои вложения, в первую очередь адресованные землякам. Вот отчего в прессе постоянно появлялись статьи, заметки о предстоящей презентации по случаю открытия нового банка.
Знал Хуршид Азизович, что на презентацию приезжает много гостей из-за рубежа. Прокурор даже получил из МИДа список людей, попросивших въездные визы, и сличил его со списком, поступившим из Интерпола. Почти все друзья, навещавшие Шубарина в Мюнхене, прибывали в Ташкент, они наверняка знали о давней мечте Артура Александровича и хотели разделить с ним радость. Три-четыре человека из гостей уже имели имя в финансовых кругах Запада. Этих, видимо, тянула в Ташкент не только старая дружеская привязанность, но и открывающиеся возможности в новом государстве.
Конечно, Хуршиду Азизовичу хотелось бы не только глянуть на презентацию, но и иметь обширный видеоматериал, любопытные люди наверняка будут приглашены на богатое торжество. Но чего нельзя, того нельзя, он не попытается заснять тех, кто придет в ресторан «Лидо», где тоже, по его сведениям, уже неделю работают дизайнеры, переоборудуя второй этаж, там пройдут основные мероприятия и банкет. Интересное получилось бы кино, ведь там появятся не только друзья и покровители Шубарина, но и враги, конкуренты. Да и при желании заснять оказалось бы непросто. Японец – чрезвычайно осторожный человек, да и профессионалами, обеспечивающими охрану его дела, говорят, обзавелся задолго до перестройки, когда частного сыска и личных телохранителей не имели даже многие руководители республики. Впрочем, в больнице он дал себе слово в отношении Шубарина действовать честно, открыто, что-то привлекало его в отечественном миллионере. Камалов верил, что найдет ключи к нему, он не мог позволить своим врагам – Сенатору и Миршабу – иметь в друзьях такого человека, как Шубарин.
Сличая список Интерпола со списком из МИДа, Хуршид Азизович вновь наткнулся на упоминание бывшего секретаря обкома Тилляходжаева и вора в законе Талиба. Появятся ли они на презентации? Тилляходжаев – вряд ли, потому что прокурор навел справки, отбывает ли «хлопковый Наполеон» свой срок в пермском лагере и не отлучался ли он из зоны в сроки, указанные Интерполом на его запрос. Официальный ответ начальника тюрьмы порождал только новые вопросы, ибо Интерполу Камалов доверял куда больше, чем отечественным коллегам. Значит, кому-то, весьма могущественному, было выгодно, чтобы находящийся в заключении бывший секретарь обкома тайно встретился за границей с человеком, открывающим крупный банк в Узбекистане.
Скорее всего, Анвара Абидовича на презентации не будет, вряд ли ему резон рекламировать свое появление на свободе, тут многие точат на него зуб, не могут простить его откровений прокуратуре СССР. Чистосердечное признание «хлопкового Наполеона» многим стоило больших хлопот и денег, а кое-кому – даже свободы. Нет, Тилляходжаева в «Лидо» не будет. А Талиб, возможно, и появится, ныне ни одна презентация ни в Москве, ни в Ташкенте, ни в Санкт-Петербурге не обходится без участия преступного мира, его главарей, воров в законе, их теперь открыто представляют нам как представителей делового мира. И так оно и есть – две трети коммерческих магазинов и совместных предприятий принадлежат им, если даже официально и имеют других хозяев. И только после приватизации, которую так спешат провести новые власти, мы узнаем, кто всему окажется хозяином, и ахнем. Но под какой бы личиной ни появился на презентации Талиб, какую бы «крышу» ни имел, для него, Камалова, он навсегда остается вором, и только вором. Волка в овечью шкуру рядить бесполезно, повадки, зубы – все равно выдадут. И для него, прокурора, скорее следует разгадать загадку – почему Талиб навестил в Мюнхене Шубарина? Камалов мог поклясться, что инициатива встречи вряд ли исходила от Артура Александровича. Контакт был навязан Японцу. Вот только что же пытались навязать ему и почему в Мюнхене? На эти вопросы тоже следовало поискать ответы до встречи с ним. Возможно, отгадки и сократят дистанцию между ним и банкиром, которого так хотелось заполучить в союзники.