Даже представители третьей ступени позволяли себе высказывать сомнения по поводу правомочности моего положения в клане. Нда. Но не просто так отец получил первую ступень в клане Палачей. Его репутация была безупречна. Он отказался от чести занять должность в городском совете Тшабэ, предпочтя роль скромного исполнителя приговоров в принадлежащих центру областях. Но к его мнению прислушивались и считали веским, пожелания предпочтительными, а профессионализм ни разу не ставили под сомнение. Тот редкий случай, когда на причуды жевлара закрывались глаза у всего совета. Просто я много чего и не подозревала за отцом, пока росла в безмятежном неведении Холмогоров с их примитивными страстями.
С оглашением факта моего родства со Стоушем вопросы неожиданным образом исчезли, и многие 'умники' послушно смирились с вопиющей несправедливостью. Только я сама никак не смирялась. Думаю, ссора с отцом являлась следствием внутреннего несогласия, духа противоречия терзавшего меня и обиды. Самой сокровенной обиды существа, осознавшего себя неполноценным ребенком проклятого племени.
Это сейчас уже прихожу к выводу, что юношеская манера преувеличивать, видеть мир лишь в белых и черных красках привела к тому, что мы несколько лет не общались. И кому я, в конечном счете, что доказала? Лишила себя любящего отца, заставила страдать нас обоих. Неужели мудрость должна приходить так? Через признание собственных ошибок, с горечью потерь и страхом за жизнь любимых? И всегда поздно… Надеюсь только, не слишком поздно для нас со Стоушем.
Я попыталась сесть. Голова закружилась, мир поплыл. Нет. Лучше полежу еще. Бесконечное 'ныряние' корабля вверх и вниз заставляло желудок сворачиваться клубком, вызывая тем новые позывы рвоты. Я постаралась отвлечься, снова мысленно вернулась к недалеким дням относительного благоденствия.
После нашей ссоры со Стоушем я жила как могла, частенько перебивалась случайными поручениями и заработками, которые якобы не пристало брать особе моего ранга. Плевать уже на тот ранг я тогда хотела. Голод с достоинством переносят сытые. Правда, и в те дни, когда репутация моя оказалась хорошо подмоченной, авторитет Стоуша все равно выручал. Я злилась, понимая, кто скрывается за незримой опекой и совершала глупости, пытаясь скинуть ласковую руку, которая, как тогда казалось, не поддерживает, а душит. А вот когда настали черные времена, и одиночество казалось острым и тоскливым невыносимо, как часто вспоминала я Холмогоры…
На самом же деле Стоуш просто стал хитрее, помогал издалека, по чуть-чуть, не давая мне протянуть ноги. Узнала я об этом, правда, гораздо позже, незадолго до того, как опять потеряла его в пути.
А в те времена… Клан шантийцев не мог принять чужую просто так, никто иной не хотел. Если бы Стоуш воспитывал меня в духе ограничений, напоминая и подчеркивая разницу между саранчой и другими расами с позиции их представителя, я выросла бы другой. Но он с равнодушием относился к мнению большинства, предпочитая факты, а не эмоции. В результате я имела больше амбиций, чем положено, и вследствие того кучу обид на жизнь. Вот жизнь и расставила все по местам. Обтесала, умерила аппетиты, наглядно продемонстрировала, что происходит с дурочками, имеющими мало мозгов, но много апломба. Мне повезло. Век большинства наемников короток.
К тому времени, как представители первой ступени клана Палачей города Тшабэ вышли на меня с предложением, я научилась неплохо вести двойную игру, притворяться и выдавать за правду ее видимость. Наша встреча с Винту, престарелым жевларом состоялась на городской площади, подле известной всем выпивохам и ищущим сомнительных услуг нанимателям Таверны.
Огромный, массивный и ничуть не одряхлевший к своим почти ста пятнадцати годам Винту смерил меня взглядом и едва заметно кивнул, признавая право общения на равных. Как же, так ему и поверил. (Помнится, тогда как раз наступила средняя фаза перехода из мужчины в женщину. Но многие еще воспринимали меня как — 'его').
— Уважаемый палач, какое у вас ко мне дело? — поинтересовался я, подыгрывая старику. Чуть больше заискивания в голосе. Главное, не перегнуть, первоступенцы не тупицы.
— Зайдем? — он повел головой в сторону заведения. Я молча согласился, чуть опустив ресницы, и последовал за ним. Жевлары кажутся медлительными тяжеловесами, но это не более чем иллюзия. Помню, как двигался Стоуш при необходимости, как он управлялся с топором, да и любым другим оружием. Неприятное ощущение морозца по спине, вот что чувствовал я в моменты таких 'детских' воспоминаний.