А потом планы Дана были грубо нарушены. Яша вышел на связь раньше обычного и сказал: 'Кое-что произошло'. 'Все живы', - уточнил он после продолжительного молчания Дана, боявшегося произнести лишнее слово. 'Ночью на лагерь беглецов совершили нападение. Похоже, не просто клановцы, а люди с островов. Возможно, шпионы, о которых они подозревали. Девушку не тронули, но зачем-то забрали жевлара. При нападении похитители использовали волновой излучатель, который просто не позволил беглецам проснуться. Шантийку оставили на месте, а за маршрутом жевлара следит Лео. Это еще не все. Островитяне отследили сигнал и обнаружили источник. Они направили ответный сигнал, который содержит сообщение. Требуют — отправляйся за жевларом и поговори с ним. Изменение маршрута. Приморский город Дэндре. Клан палачей. Иначе грозят заглушить сигнал вообще и убить обоих…'
Вот как? Шептунов понял, что скрывается за сухими фактами. Островитяне открылись. Показали — они могут серьезно повлиять на события, им доступны высокие технологии. Но, по крайней мере, выразили и готовность к переговорам. Демонстрация намерений, значит. Грозная сила решила проявить себя, обозначить присутствие не формально, а предметно. Потенциал островитян пока неизвестен, но возможности явно превосходят кланы на материке во много раз. Да, Янус оправдывал название, являясь кладезем поистине удивительных открытий.
Дан потер виски. Солнце отражалось на поверхности воды, бежало за барашками волн яркими бликами и слепило глаза. Он чувствовал усталость. Напряжение не отпускало. Необходимо держаться. Пока он хозяин ситуации и именно от его решений зависит будущее. Януса. Келан. Кристиана. Станции. Но мог ли Богдан с уверенностью сказать, что собственное будущее зависит от него? Мужество принять все до конца или в последнюю минуту признать, что испытания сломили волю? Он стремился к любимой и прекрасно сознавал другую сторону реальности. Кристиан, с которым необходимо заключить соглашение, доставить на станцию. Юридические санкции, разбирательство, под которое они скоро попадут. Статус неконтакта. Расследование. Две его жизни, которые не могут пересечься. От этого голова становится тяжелой, мысли путаются.
Дан сжал кулаки. Необходимо верить в правильность выбранного пути. Как верит Келан.
Шептунов помнил, как спешил в Дэндре. Как злился, как боролся с внутренним страхом потери, неверного выбора, неосторожного слова. Лео и Яша поддерживали, регулярно сообщали новости. 'Келан добралась до Кэшеба. Она остановилась в доме у катаринки. В порядке, ее не преследуют'. Как позже пришло сообщение — из-за помех (вспышки на солнце) станция день-два не сможет связаться с ним. Как только техническую проблему решат, он получит поддержку связью. Дан рявкнул что-то в ответ. Просто обязан был сохранять выдержку. В конце концов, ему и оставалось слушать, потому что Келан была в сотнях километрах и случись что, он все равно не смог бы помочь.
Они не зря спешили. Богдан достиг города на день раньше запланированного и в сопровождении изможденной уже охраны, направился к суду. Обычно в таких домах проводились собрания клана палачей. По дороге его перехватили люди в серых плащах. Им удалось подозрительно быстро договорится с охраной, которая с невозмутимым видом оставила Дана в одиночестве. Псевдо волшебники так же быстро убедили инспектора, что задержали не просто так. Несколько фактов, дословное воспроизведение сообщения. Перед ним стояли представители островитян. Шпионы или обличенные особой властью люди, неизвестно. Одно, несомненно, в их планы смерть Дана не входила, поскольку так бережно его еще никуда не доставляли.
В хибаре на окраине города, Шептунов снова почувствовал себя следователем. Перед ним сидел огромный, необыкновенно мрачный жевлар. Он смотрел с неприязнью, но без гнева.
— Бог со звезды? — сухо обронил палач.
— Да. Думаю, лучше бы вам объяснить, что происходит. Кто вы и зачем здесь я?
— Мне неинтересны угрозы. Необходимость заставляет меня поступить так, а не иначе. Я думал, что не могу предать свой клан. Хотя сейчас не вижу разницы между верностью им или волшебникам. Скорее уж, никому, приятнее. Мне никогда особо не нравились политические игры. Звание мастера я получил как палач, а не как плетущий интриги старик. Мой приятель Винту задумал гадкое дело и втянул в него Келан. Он обошел меня, за спиной впутал в грязь и собирался позже убить ее. Келан шантийка. Поэтому, думаю, Винту и осмелился. Будь мой ребенок жевларом, уже имел бы степень палача. Но не шантиец, нет. Саранча не имеет права управлять жизнями других. Они могут лишь давать, а забирают другие. Я узнал, к сожалению, слишком поздно. Мог лишь надеяться, что Келан выпутается, или вспомнит об отце. Она пришла за помощью. Я должен был тотчас отдать ее палачам за двойное предательство. Нарушение договора, предупреждение жертвы. Ее бы убили не те, так другие. Все равно, жить при таком раскладе оставалось недолго. Много лет назад мне пришлось казнить ее мать. Я не жалел об этом никогда. Думал, это справедливое наказание тому, кто бросил своего ребенка умирать на дороге. Она говорила тогда, что не оставляла. Не поверил. Теперь мне пришлось делать выбор. Хотя сердце обливалось кровью, я убеждал себя в правильности трудного решения. Во имя идеалов, на которых держится мир Януса. Повторял вновь и вновь. Законов, справедливости. Но что, если мать не оставляла ребенка? Если казнена лишь потому, что саранча? Я отец Келан. Когда увидел ее на пороге дома, понял, жизнь готов отдать, чтобы она прожила еще немного. Тем более теперь.