— Это занимает свое место. По купленному билету. Хотите сесть, довольно пространства не занятого. А коли на уме другое, помочь не смогу.
Старик зло плюнул под ноги:
— Погань какая! Нет, слышите, уважаемые? Саранча рот открыла, по-человечьи говорить пытается! Да с каких пор 'таким' билеты продают?
Я с кривой усмешкой наблюдала. Обидно. А дальше что? Зарезать у всех на глазах? Заорать в ответ? Меж тем пассажиры вокруг молчали, упорно не вмешиваясь в скандал. Чего это? И вдруг вспомнила. На шее болтается клановый амулет. Я так и не сумела с ним расстаться. Глупая ошибка, сентиментальность, которая грозит большими неприятностями в будущем, и обернулась неожиданной удачей сейчас. Подарок бога со звезды. Клан волшбы. А с ними связываться могут лишь ненормальные. Ай да я! Но необходимо убрать его как можно быстрее. Здесь я уже, конечно, засветилась.
Наконец, и до старика дошла некая двусмысленность ситуации. Он замолчал на полуслове и бочком-бочком отступил. Я сунула амулет под плащ и снова отвернулась к окну. Не знаю, радоваться или нет? Клановый амулет абы кто носить не может. Представляю чувства, обуревающие моих попутчиков. Такое и на таком! А с другой стороны, теплилась в душе нечаянная благодарность. Не будут затрагивать лишние несколько часов и спасибо. А там… Соскочу с подножки вагона и растворюсь. Убийце легко затеряться в толпе.
Эх, Стоуш, примешь ли обратно? Вспомнишь ли нашу ссору и глупые слова? Мне так нужна помощь, отец.
2 глава
Поспать не удалось. Все преследовало глупое ощущение, будто я муха под стеклом. Наконец, просто притворилась дремлющей, и сквозь полуприкрытые веки наблюдала. Атмосфера в вагоне давила, косые взгляды раздражали. Эх, были бы варианты, ни за что бы не поехала поездом. Но дом слишком далеко, и на перекладных быстро не доберешься. А при всех сопутствующих, лучше затеряться в толпе, чем рисковать собой и возможным ребенком. Хотя, сильно сомневаюсь, что шантиец вообще может где-либо затеряться. Была бы частью клана, презрение делилось поровну, но я сирота. Последний клан саранчи, который принимал меня как гостя, располагался в пригороде Тшабэ, городе света. Там, откуда я делала ноги.
Пока нахожусь в относительной безопасности, подумаю-ка над тем, на что вечно не хватало времени. Лишь бы не возвращаться к тому, во что вляпалась. Почему, например, шантийцам не позволено собираться количеством более ста человек? Почему любой клан, разросшийся до такого количества должен разделиться пополам и разойтись на расстояние нескольких километров менее чем за сутки? В каждом городе живут мои соплеменники, готовые подставить плечо, закрыть грудью. Принять на определенных условиях, будем честны.
Раньше, до принятия в ступень, я могла бы стать частью любого клана. Но не теперь. Шантийцы не дают убежища убийцам, а также членам гильдий или мастерам кланов, принадлежащих ступеням. Хотя, посмотрим правде в глаза, они не приняли бы меня и по многим другим причинам тоже. Слишком часто в мире проливается их кровь. Слишком шатко положение в обществе и суровы законы. У них остался кодекс, которому слепо повинуются все шантийцы. Единственная святыня, свод правил, который написали они, а не предписали им.
Можно обмануть на словах, спрятать амулет, притвориться, что тебе незнаком нож, но как спрячешь душу? Получалась, я сама невольно пришла к тому, что долго пытался донести Стоуш. Одиночкам не стоит рваться в стаю. Но отказаться от помощи, обычного человеческого тепла, я тоже не могла. Это выше моих сил. Где еще отогреться? Иногда, закрыть глаза и притворится, разве грех? Там за окном пробегает мир исполнителей. Здесь, я просто получаю короткую передышку. На пару вздохов. Пока еще кто-то не посмотрит на меня с ненавистью. Плевать. Есть вещи похуже. Верно?
Если Стоуш пошлет далеким адресом и не захочет говорить, придется уходить в горы. Двинуть через перевал, и примерно через неделю окажусь около моря. Там сяду на корабль, и сам рогатый дьявол меня ищи, не найдешь. Главное, не промахнутся, не стать слишком самонадеянной. У бога со звезды длинные руки. Черт, слишком длинные. Сомневаюсь, что он простит попытку убить его. Пусть сама попытка так и осталась намерением. Ведь по кодексу… да что о том думать. Кодекс наемников уже не про меня.
Вагон качнулся, дернулся и остановился. Я поглядела в окно. Полузабытая станция. Да уж, с моей памятью о забытье можно только мечтать. Черт! Резво поднялась с места и, расталкивая локтями пассажиров, рванулась на выход. Паровоз пофыркивал, словно ретивый конь. Из трубы рвались клубы пара, внезапно раздался пронзительный гудок, и состав медленно тронулся. Я спрыгнула с подножки, сделала несколько шагов в сторону.