Затем время снова тронулось с места. События начали происходить с бешеной скоростью. Объяснение случившегося промелькнуло в сознании Джулии, когда она увидела, как Эгид бросился к ней. Он носил под кольчугой защитную броню из какого-то вещества, рассеявшего лазерный луч и превратившего направленный пучок энергии в мгновенный взрыв опаляющего жара. Ее охватила нелепая, бессмысленная ярость при мысли о том, что он предпринял меры самозащиты, сомневаясь в прочности перемирия.
Затем рука Эгида крепко обхватила ее за талию и прижала к броне, которую он носил под кольчугой. В этот момент она испытала невольное восхищение его силой и почти мгновенной реакцией, даже после мощного удара в грудную клетку. Несмотря на броню, энергетический заряд должен был основательно помять ему ребра, прежде чем рассеяться в пространстве.
Все произошло слишком быстро. Джулия даже не успела удивиться, почему он схватил ее или почему Джейр, оглашавший зал грозным ревом, тащил их обоих за собой по направлению к дальней стене. Она мельком увидела ошеломленное, возмущенное лицо своего отца. Из тайных ниш в стенах выходили охранники с оружием наизготове, но Джулия понимала, что сейчас она стала живым щитом для х'вани, хотя и не имела представления, как они собираются спастись.
В зал вбегали все новые охранники. Джулия начала ожесточенно сопротивляться, стараясь вырваться из стальной хватки Эгида, но лишь до крови содрала костяшки пальцев о броню под его кольчугой.
– Откройте! – внезапно проревел Джейр, обращаясь непонятно к кому. – Вы слышите меня? Откройте!
Эгид с сокрушительной силой стиснул Джулию; в следующее мгновение ее ноги оторвались от пола. У нее закружилась голова, когда фиолетовые стены и освещенные солнцем белые своды потолка неожиданно поменялись местами. Она свисала вниз головой с плеча Эгида, и в ее груди клокотала бессильная ярость. Впервые в жизни с ней так грубо обращались, и ей до сих пор не верилось, что такое вообще могло случиться. Она слышала топот ног, голос ее отца, выкрикивавший приказы, возгласы охранников. Затем неожиданно наступила темнота, и что-то тяжелое со свистом захлопнулось за ними, отрезав все звуки снаружи.
В темноте пахло застарелой пылью и плесенью. Рассудок Джулии подсказывал ей то, что разум отказывался принять: каким-то невероятным образом эти варвары прошли через тайную панель в стене имперского зала совета, о существовании которой не подозревал ни один из императоров Эрикона в течение ста поколений.
Она по-прежнему свисала с плеча Эгида, прижавшись щекой к чему-то жесткому и холодному, остро переживая позор своего положения. Вокруг шептались приглушенные голоса.
– Скорее! – скомандовал кто-то.
Топот бегущих ног приглушенно звучал в пыли, поднимавшейся удушливыми облаками. Затем раздался оглушительный грохот, мучительной болью отдававшийся в барабанных перепонках из-за внезапного перепада давления в замкнутом пространстве.
– Отлично, этого достаточно, – произнес кто-то в наступившей тишине.
– Вы уверены? – Голос Джейра.
– Когда они прорвутся через стену, то обнаружат этот завал и фальшивый тоннель, ведущий за пределы города, – ответил первый голос, странно знакомый, но бестелесный. – Вчера мы имитировали там следы поспешного бегства. Теперь вы в безопасности.
Но кто… кто это был?
– Отпустите меня! – гневно потребовала Джулия.
– Еще рано, – отозвался все тот же знакомый голос. – Пошли. Вы можете справиться с ней?
Кошмар продолжался. Кто-то впереди нес фонарь, отбрасывавший огромные движущиеся тени на грубо обтесанные каменные стены. Джулия моталась вверх-вниз на плече Эгида в пахнущей плесенью темноте, сама не своя от ярости и возмущения. Ее глаза слезились от недавнего теплового удара, пылающая щека крепко прижималась к холодной поверхности нагрудной пластины доспехов Эгида. Пыль, поднимавшаяся отовсюду, лезла в ноздри и разъедала легкие.
Ей показалось, что прошло очень много времени, прежде чем знакомый голос произнес:
– Теперь вы можете отпустить ее.
Стальная хватка разжалась, и Джулия снова оказалась на ногах. Она машинально оправила свою тунику; ее трясло от ярости. Она видела равнодушный взгляд Эгида и свирепое лицо Джейра, чьи глаза хищно поблескивали в свете фонаря. Рядом с ними стояла плотно сбитая пожилая женщина с суровым, изрезанным морщинами лицом… Элия!
Первой реакцией Джулии было невыразимое облегчение. Всю жизнь это лицо означало для нее уют, защиту и надежную поддержку в любых обстоятельствах. Посреди неожиданного позора это знакомое зрелище сразу ставило все на свои места. Даже сейчас…
Эгид по-прежнему держал ее за руки.
– Поверни ее. – Привычный голос Элии сопровождался властным жестом, памятным Джулии с раннего детства. Сильные мужские руки повернули ее, продолжая удерживать на месте; тем временем Элия пошарила под ее туникой и забрала маленький кинжал, о существовании которого не знал никто, кроме них обоих. Элия сама учила принцессу прятать этот кинжал на теле и пользоваться им в отчаянных обстоятельствах.
Джулия закрыла глаза.
– Нас уже ждут, – деловито продолжала Элия. – Но сначала, принцесса, мне придется связать вам руки.
На одно безумное мгновение Джулии показалось, что вспышка фиолетового жара действительно убила ее. А может быть, оглушила, и все происходящее – лишь кошмарный сон.
Руки Элии, купавшие ее в детстве, врачевавшие ее недуги, учившие ее владеть мечом и стрелковым оружием, сейчас проворно связывали запястья Джулии у нее за спиной.
– Вы должны понять, принцесса, прежде чем встретитесь с остальными, – заговорила Элия, не отрываясь от работы. – Как вам известно, я принадлежу к андареанской расе. Сто поколений назад вы покорили нас, уничтожили нашу культуру. Прошло очень много времени, но мы не забыли. Здесь, в катакомбах под городом, которые когда-то были нашими имперскими подземельями, мы тайно встречались друг с другом и передавали по наследству наши традиции. Долгие столетия мы ждали этого дня, и вот он настал.
Она затянула путы и осмотрела их.
– Выше голову, принцесса. Не показывайте им, как вы расстроены. Ну-ка… – Она повернула Джулию лицом к себе, неодобрительно прищелкнула языком, вынула носовой платок и вытерла пыль с разгоряченного лица Джулии, покрытого бороздками от слез. Потом она поправила ремешок шлема, съехавший на подбородок, и повторила более доверительным тоном: – Выше голову! Помни, чему я тебя учила. Возможно, нам придется убить тебя, моя дорогая, но, пока ты жива, ты остаешься моей девочкой, и я хочу гордиться тобой. А теперь вперед!
Джулия была близка к помешательству. Пыль забивала ей легкие, глаза горели, руки были связаны за спиной, но она высоко держала голову, поскольку Элия, несмотря на свою чудовищную измену, по-прежнему хотела гордиться ею.
Они поднялись по тоннелю в большую пещеру с низким потолком и гладкими стенами, от которых исходило призрачное белесое свечение. На скамьях, расставленных вдоль стен, сидели люди. Их было не много; Джулия узнала лица некоторых слуг и мелких придворных из свиты императора. Кое-то из них занимал ответственные посты в силах обороны Эрикона.
Вперед выступил мужчина в пурпурной тунике. Джулия не знала его, но, судя по чертам его лица, он был андареанином. Он низко поклонился вождям х'вани.
– Мы с вами творим новую историю, – произнес он. – Это поворотный момент в борьбе за галактическое владычество. Мы, андареане, приветствуем вас и то будущее, которое вы олицетворяете.
Джейр набрал в грудь воздуха, собираясь что-то сказать. Джулия заметила, как локоть Эгида врезался ему в ребра. Сам Эгид, все еще тяжело дышавший от перенесенного удара, многозначительно покосился на своего спутника.
– Х'вани находятся в огромном долгу перед вами, – учтиво сказал он. – Вы все сделали превосходно, но у нас мало времени. Оружие…
Взгляд узких глаз андареанина остановился на Джулии. Он ничего не сказал, но по ее спине внезапно пробежал холодок. Новые впечатления в эти последние несколько минут накладывались одно на другое, и она совсем растерялась, пытаясь разобраться в них. Никогда раньше с нею не обращались как с бессловесным предметом, а не как с личностью. Но особенно Джулию возмущал тот факт, что Эгид ни разу не обратился к ней с того момента, когда она попыталась убить его.