— Оставайтесь здесь! – крикнул я всем.
Кто-то из последних выходящих из портала крикнул, что Карим не сможет долго держать портал, затем появился и сам Карим, крепко прижимающий к себе посох Авара. Карим, сожалея, покачал головой: я уже догадался, что он не успел пропустить всех солдат — не хватило энергии, но времени с этим разбираться уже не было. Да и я был более чем уверен, что никто из присутствующих, кроме Карима и нескольких солдат урджа и сварга, ничем мне помочь не смогут.
Мысленно выругавшись, я протянул руку, забирая у Карима посох с помощью телекинеза. Как только гладкая рукоять посоха коснулась моей ладони, я бросился вперед, попутно притягивая к себе потоки силы, накапливая шакти. Ускорился и ринулся к источнику Ладия. Мимолетом заметил неподвижные тела монахов у трехярусной пирамиды источника и бледное тело Стража-наблюдателя с простреленной головой. Значит, темный ракта вооружен, вряд ли бы охваченный проклятием пожиратель стал бы стрелять, скорее, он попросту свернул бы Стражу шею голыми руками.
Вдруг бьющий в небо луч шакти истончился настолько, что стал едва различимым на фоне лазурного неба, а затем я почувствовал, как источник иссяк, и резко ушла из него сила без остатка.
Из пирамиды источника кто-то выбежал в монашеской рясе и рванул на всей скорости вперед. Я сначала решил, что это кто-то из монахов спасается от пожирателя, но черты лица показались слишком уж знакомыми — Джонсон! Ну вот ты и попался, гад. И только я собрался обрушить на Джонсона силу, как громыхнуло.
Сначала ударила волна вырвавшейся шакти. Затем полыхнуло жаром, меня опрокинуло на землю: сомнений не было — это взрыв самой настоящей бомбы. Каменные глыбы пирамиды и мелкие осколки полетели в стороны, меня неожиданно приложило крупным блоком по спине, придавив к земле. Уши заложило, а в голове пронзительно запищало – казалось, звук идет из самых недр черепа, – сводя с ума.
Я вскочил на ноги и запустил регенерацию. Писк тут же угомонился, теперь лишь низкий гул отдавал в висках. Осмотрелся, ища взглядом Джонсона. Отметил, что не всем удалось моментально прийти в себя после взрыва.
Джонсона нигде не было видно, но меня едва ли сейчас беспокоил он. Потому что в этот миг раздался еще один взрыв – и я тут же ощутил инородность взорвавшейся энергии, какую-то ненормальность, искажённую, темную, хаотичную. Деформация.
Эхо взрыва утихло. Я поднял голову и увидел, как клубы дыма и сияющей энергии над руинами источника Ладия, наливаясь силой, собираются в нечто плотное. Очень быстро оно оформилось и над руинами вспыхнул огненный шар.
— Нет, нет, нет, – бормотал я, пытаясь отыскать взглядом Карима и посох Авара, выпавший из рук где-то неподалеку.
Карим ворочался на земле в нескольких метрах от меня в попытках подняться, посох лежал около него. А огненный шар начал разрастаться, и зловещее солнце зависло в воздухе над руинами источника, угрожающе вращаясь.
Быстрым движением я притянул к себе посох и, усилив голос, призывно крикнул, разнося по всей округе свой приказ так, чтобы услышал каждый, кого не оглушило взрывом:
— Нам нужно разрушить шар! Все урджа и сварга направляйте энергию ко мне. Нельзя дать вратам открыться. Остальным быть наготове, возможно вам придется сдерживать асуров!
Я вскинул посох, несколько секунд ушло на то, чтобы создать луч разрушения и собрать как можно больше энергии со всех ближайших источников. Но слишком мало, слишком слабый луч. Мне катастрофически не хватало энергии, а шакти от остальных ракта тянулась непозволительно тонкими слабыми струйками. Шар слишком мощный, чтобы я смог его уничтожить в одиночку.
Отчаянье навалилось на меня невыносимой волной. Все напрасно, это не предотвратить. Слишком самонадеянно было полагать, что я сумею уничтожить врата. Мы должны были готовиться, должны были бросить все силы на это. А мы занимались, — сейчас это казалось совершенным чепухой, -- дележом власти. В то самое время, когда каждая секунда была на счету.
Еще несколько потоков силы подключились ко мне, подпитывая. Я взял себя в руки – сейчас совсем не время отпускать руки. Я – Хранитель Хемы. Я должен спасти людей: пусть даже ценой своей жизни, но я обязан это сделать. Ради своих близких – я не могу отдать асуром своих сестер, женщин, сына, друзей. К черту сомнения – нужно действовать!