Темно и холодно. Я умирал. Холод не убивал больше плоть – он проникал куда-то ещё глубже – внутрь, заползал в сознание, лился сквозь чакры, замораживая саму душу.
Я, будучи в каком-то трансе, поднял руки, пытаясь потрогать свое лицо, убедиться, что я не лишился глаз, а тьма самая настоящая. Вдруг в черноте вспыхнули голубым светом мои браслеты Мараны и, как в насмешку, засияли шакти.
Как соблазнительно – открыть портал и вернуться на Хему, но я был не способен даже просто поднять голову. Силы покинули меня, и регенерация не успела восстановить плоть, не найдя здесь необходимой энергии.
И сразу же боль ошарашила оглушительной волной. Всё тело, каждая его клеточка и каждая частица наполнились пульсирующей и такой нестерпимой болью, что единственное спасение было забыться в холодной тьме. Она звала и манила своей пустотой, спокойствием и забвением – просто сдаться, просто перестать держаться за жизнь, закрыть глаза и соскользнуть тихо в еще более глубокую тьму. Из которой наверняка нет дороги обратно.
И вновь пронзительный вопль разорвал тишину, в которой я только что собирался утонуть. Вопль заставил вздрогнуть, очнуться и снова навалилась боль, терзая меня изнутри. Мысль, единственная мысль будто иглой сверлила мой мозг:
«Я не хочу умирать. Не хочу. Не здесь. Не сейчас».
Безумие, но я должен был попытаться. Открыть врата на Хему, найти в себе силы подняться и вернуться. Лучше я умру там, чем здесь.
Я создавал врата лежа, боль притупилась, видимо, из-за ледяного холода я попросту перестал чувствовать тело. И почему-то этому факту я безумно радовался, потому что плетение врат покорно вспыхнуло во тьме и начало вырисовываться витиеватыми нитями. Наверное, я должен был переживать, что свет и сила привлечет других обитателей нараки, но почему-то меня это не беспокоило. Тьма здесь другая – всепоглощающая, похожая на черный непроницаемый туман, пропускающий только звуки. А свет, даже самый яркий, быстро слабел и погасал.
Так и произошло с моим плетением: вскоре и я его едва видел – оно блекло и его заволакивало густой тьмой. Я просто знал, где откроются врата, просто чувствовал их тёплую силу, и этого было мне достаточно.
Когда плетение было почти завершено, я с огромным трудом смог подняться на ноги, сам удивляясь тому, что у меня вышло встать. Меня трясло мелкой дрожью, зубы стучали так громко, что я не сразу и понял: это же мои собственные зубы издают такую дробь.
Кто-то еще был рядом. Дыхание, шаги, вздохи – очень близко. Всё-таки асуры почувствовали силу и теперь пытаются нащупать ее источник во тьме.
Я смогу, я успею! Звук открытия врат громовым раскатом взорвал все вокруг, заставил кричать и визжать все пространство. Бег, топот – они ищут проход, чувствуют, но не могут найти. Я различил слабые очертания окна портала в черной дымке – я стоял прямо напротив него. Силы покидали меня, в какой-то момент я решил, что давно уже умер, а все происходящее просто сон, бред гибнущего в предсмертной агонии мозга. И даже если так – пусть!
И я просто упал в этот слабо видимый овал, словно кто-то сильный толкнул меня в спину. Кажется, врата тут же закрылись, а может, мне это всё померещилось. Очень похоже на бред, потому что вокруг снова была тьма. И эта тьма сожрала меня.
Хема, ОРМ, источник Ладия.
– Смотрите! Вон он! – крик Санджея разнёсся по округе.
Тут же луч мощного фонаря направился в сторону кричавшего.
– Это он? Это Хранитель? Это Навин? – взволнованный голос Карима раздался с другой стороны поляны.
Возле Санджея уже стоял Зунар и светил на неподвижное изуродованное тело, которое практически невозможно было опознать.
– Он жив? – дрогнувшим голосом спросил Санджей, поднял глаза полные ужаса на отца.
– Не думаю, – угрюмо ответил Роэн Рам, задумчиво разглядывая тело.
– Он не умер! – с каким-то безумным упрямством вызверился на него Зунар.
– Это Император? – снова громко задал свой вопрос Карим, только уже ближе.
– Да, это Навин, – наконец ответил Зунар, заметил, что и другие сходятся сюда, окружая Хранителя.
– Он умирает! – в отчаянии вскрикнул Карим, упал на колени перед Навином.
– Мы должны его спасти! Есть целители?! – Зунар судорожно вращал головой в бешенстве выискивая хоть кого-то, кто вызвался бы на помощь.
Но здесь не было целителей. Только мрачные лица, угрюмые взгляды, которыми обменивались присутствующие.
– Он бессмертный, выживет, – сказал кто-то из молодых нар с каким-то отстраненным безразличием, за что получил сразу несколько гневных испепеляющих взглядов в свою сторону, а старик Вайш тихо, но сердито выплюнул: