Моросил дождь. По серому небу тянулись такие же хмурые, как и лица горожан, тучи. Вот-вот должен был зарядить сильный ливень, согнав с улицы последних прохожих.
Алиса, отбывшая трехдневный административный арест, брела по тротуару, наступала в лужи, жадно вдыхала насыщенный озоном воздух, подставляя свое бледное личико колющимся каплям. Изолятор временного содержания, в котором она провела последние дни, остался уже далеко позади. Где-то там в его стенах все еще продолжали отбывать «сутки» ее подружки-коллеги по правозащитной деятельности, вывесившие на пятиэтажке баннер.
Вот показался знакомый двор, родной подъезд. Пискнул домофон. Ступенька за ступенькой уставшая Алиса поднималась к себе в квартиру. Она была настолько погружена в свои мысли, что не сразу заметила соседа Митю, дымящего сигаретой на лестничной площадке.
– Ба, какие люди в Голливуде! – стряхнув пепел в пустую банку от растворимого кофе, расплылся в широкой улыбке продавец пиратских DVD-дисков. – С возвращением. Извини, что без цветов и не при галстуке. Думал, что тебя «по полной» упекли.
– Только ты не доставай. – Алиса уже вставляла ключ в замочную скважину.
Митя затушил окурок о край жестяной банки, подошел к Алисе и прошептал:
– Тебе тут кое-кто что-то передал. Наверное, один из ваших – ботан такой в очках.
– Мне? – удивилась правозащитница. – Очкарик? Сюда приходил? Не знаю я никаких очкариков и адрес свой мужикам принципиально не даю. Пить надо меньше, Митя. Ты еще скажи, что за мной марсиане прилетали.
– Да нет же. Тогда, на площади, после того как тебя загребли, – уточнил парень. – Подошел ко мне, спросил, знаю ли я тебя. А я ему отвечаю – а как же не знать, это ж моя соседушка, которая с головой не дружит. Значит, достал этот ботан тысячу и протянул мне. Я деньги не взял, это ж знакомый твой. А потом конверт какой-то мне сунул. Говорит – обязательно ей передай. Зашуганный такой был, мама не горюй, – поведал Митя.
Только теперь Алиса вспомнила, что накануне ареста на ее аккаунт в «ВКонтакте» пришло сообщение от некоего юзера без фотки с ничего не говорящим ником «12345». Он просил о встрече, говорил, что готов помочь правозащитнице в борьбе за права несовершеннолетних детей. Девушка согласилась встретиться и попросила того не опаздывать. Но их встреча так и не состоялась. И вот теперь выясняется, что он передал ее соседу какой-то конверт…
– Где он? – протянула руку Алиса.
– Будешь должна, – подмигнул парень, сгонял к себе в квартиру, вернулся на лестничную площадку уже с конвертом и вручил его девушке. – И не смотри на меня так косо. Он запечатанный. Больно мне надо в вашей правозащитной хрени копаться…
– Спасибо, Митя, – и перед носом парня захлопнулась металлическая дверь.
– Спасибо в карман не положишь и на хлеб не намажешь, – пробубнил продавец DVD-дисков.
После вонючей камеры, пропитанной по́том и сыростью, оказаться в своей, хоть и съемной, квартире было верхом блаженства. Приняв горячую ванну, переодевшись в чистое белье и выпив чая, Алиса легла на кровать. Но как ни пыталась уснуть – все напрасно. Так и лежала с закрытыми глазами, переживая за своих подружек, оставшихся в СИЗО. Да и конверт, который она так и бросила на зеркало в прихожей, не давал ей покоя. Хотя девушка твердо пообещала себе, что откроет его не раньше завтрашнего утра – надо же и отдохнуть от дел.
Не выдержав, Алиса встала и сварила себе крепкий кофе. Через несколько минут она уже сидела за компьютерным столом, читая при свете настольной лампы письмо:
«…Я боюсь за себя и Вас, а потому решил написать, а не просто рассказать при встрече; не надо, чтобы нас видели вместе. За мной следят… с недавних пор в детском доме, где я работаю воспитателем, стали твориться ужасные вещи. Поначалу я их не замечал, но когда ко мне за помощью обратилась девочка, одна из участниц так называемой «Программы выходного дня», Виолетта Петрашевская, и рассказала, что с ней вытворяли, внутри меня все вскипело. Но как же я ошибался, подумав, что найду справедливости у директрисы… Оказалось, что и она замешана во всем этом. Я не Геракл, в жизни и мухи не обидел. Да и что бы изменилось, если б я кому-нибудь набил морду? Нужны весомые улики, которые потом можно было бы предъявить в суде. А так, кто поверит словам простого воспитателя? – Алиса видела, что письмо написано впопыхах, дрожащей рукой. – И кое-какие документы мне удалось добыть, но этого было мало. Нужны были более весомые доказательства. Я сумел сделать копии ключей от квартиры директрисы и от ее кабинета. Но на меня уже спущены цепные псы. Словно церберы, они идут по моим пятам, дышат в спину. Я понимаю, что не справлюсь. Поэтому и обращаюсь к Вам как к преданной своему делу правозащитнице. Искренне верю, что Вы сделаете все возможное, чтобы справедливость восторжествовала.