Окна административного здания выходили на Лонг-Айленд, чье убожество не шло ни в какое сравнение с красотой Бенгальского залива.
Оконные карнизы были жалкими кирпичными выступами, по сравнению с теми, что украшают соборы в Риме. Кстати, один из новых соборов Рима гораздо больше других. Римо принялся расспрашивать Чиуна и понял, что эта «недавняя» архитектурная сенсация – собор Святого Петра.
Римо и Чиун прижались к облепленному птичьим пометом карнизу. Они могли бы слышать голоса, будь в окнах обычные стекла.
Они влезли через соседнее, открытое окно, извинились перед пораженными секретаршами, прошли через две двери и вошли в офис, окна которого, непроницаемые для взгляда снаружи, выходили на залив.
Блондин в строгом сером костюме, в белой сорочке с галстуком умеренной ширины, сидел за длинным столом и вел совещание. Присутствующие были одеты почти так же, словно носили униформу. Блондину было лет под сорок, он в замешательстве и с негодованием посмотрел на старика-азиата и на белого человека. Он хотел было что-то сказать, но Римо опередил его:
– Черт побери, кто вы такой?
– Я как раз собирался спросить об этом вас, – сказал Блейк Клам.
– Не ваше дело. А кто эти придурки? – Римо указал пальцем на новых сотрудников координационного комитета Фолкрофта, совсем недавно образованного Кламом из служащих Ай-Ди-Си.
– Прошу прощения, – сказал Клам и протянул руку, чтобы нажать кнопку под столом, но внезапно непрошеный гость оказался рядом, а пальцы Клама онемели.
– Вы новый директор Фолкрофта? – спросил Римо.
– Да, – сказал Клам, морщась от боли.
Другие сотрудники зашумели. Никто из них никогда не видел подобной наглости.
Азиат проинформировал их о том, что людям, во всем видящим только неприятности, глаза, по его мнению, ни к чему.
– Ладно, дружище. – Помощник директора по программированию, выпускник университета в Пардью, старался быть вежливым с хилым старичком, одетым в тонкое кимоно. Он дружески положил руку на костлявое плечо старика. По крайней мере, он думал, что дружески. Он помнил, как его рука опускалась на костлявое плечо; следующее, что он увидел, были трубки, торчащие у него из носа, яркий свет над головой и лицо врача, который говорил ему, что он будет жить и, по всей вероятности, когда-нибудь сможет снова ходить.
Когда помощник директора рухнул к ногам старика, координационный комитет единодушно решил, что совещание должно быть перенесено, а директор Блейк Клам пусть побеседует с гостями без свидетелей. Все единогласно проголосовали ногами. Тут в кабинет вбежали пять охранников, но очень быстро и они согласились, что частной беседе мешать не следует. Взаимопонимание было настолько полным, что четверо из них оказались не в состоянии самостоятельно покинуть комнату.
Блейк Клам улыбнулся с подкупающей искренностью.
– Вы, должно быть, Римо Уильямс, – произнес он. – Смит много рассказывал мне о вас, прежде чем с ним произошло несчастье.
– Этот человек – умственно отсталый, – прошептал Чиун на ухо Римо.
– А что с ним случилось? – спросил Римо.
– Я думал, вы в курсе, – сказал Клам, изобразив на лице беспокойство. – Пожалуйста, садитесь. Вы тоже, сэр. Насколько мне известно, вы тоже служите у нас. Вы ведь Мастер Синанджу?
– Мастер Синанджу не служит. Он является уважаемым союзником, за что и получает вознаграждение, – ответил Чиун.
– Я очень рад, что у вас свой взгляд на методы работы, сэр, но мы находимся в процессе реорганизации, и я заметил некоторые странные расходы, связанные с вашим наймом, то есть с вашей деятельностью как союзника.
– Что случилось со Смитом? – строго спросил Римо.
– Об этом потом, – оборвал его Чиун. – Сначала обсудим более важные дела. Объясните, что вы имеете в виду?
– На чей вопрос мне отвечать? – поинтересовался Клам. Он ощутил легкое покалывание в кончиках пальцев: к ним возвращалась чувствительность. Его рубашка взмокла от пота.
– На мой, – сказал Чиун.
– Что случилось со Смитом? – повторил Римо.
– Не задавай ему сразу слишком много разных вопросов, – сказал Чиун, обращаясь к Римо. – Пусть даже тебе они кажутся взаимосвязанными.
– Спасибо, – поблагодарил Клам
– Так что вы говорили о расходах? – сказал Чиун.
По внутреннему телефону Клам распорядился, чтобы ему принесли компьютерную распечатку. Это показалось Римо весьма подозрительным: когда Смит вел дела, только он один имел доступ к распечаткам.
Речь шла о расходах на доставку золота в деревню Синанджу в Северной Корее. Доставка обходилась примерно в сто семьдесят пять раз дороже самого золота. Это не лучший способ вести дела. Почему бы не доставлять золото в какое-нибудь место в Штатах? Тогда Клам мог бы удвоить годовое вознаграждение.