Энни оскорблено вытаращила глаза, Данис Люмб пожевал губами, тяжело выдохнул:
– У тебя нет выбора. Открыто ты не сможешь заявить и признать ребёнка от преданной, с которой тебя ничего не связывает. И если тебя твоя репутация не заботит, подумай о сыне, он будет всегда презираемый знатными. Бастард! Греховный плод! Грязнокровка! Незаконнорождённый! Энни же, – Данис ткнул крючковатым пальцем на свою дочь, – она из древнего знатного рода. Вы будете связаны обетом перед богами. Никто не посмеет оскорблять сына Азиза Игал и знатной наложницы, он будет жить с тобой, а Энни станет ему матерью. Хорошей матерью, стоит заметить. Её воспитывали для этого. Айрису же воспитывали бойцом, и мать, между нами говоря, вышла бы из неё никудышная. Да что уж там, она даже и не хочет ею быть! – раздражённо выкрикнул старик.
– А я хочу, – тихо сказала Энни, покорно заглянув мне в глаза.
Тренируется, что ли, примеряя на себя роль наложницы?
– И всё же, я хочу поговорить с Айрисой, – сказал я.
– Хорошо! – недовольно воскликнул Данис и повернулся к дверям, где очевидно, стоял кто-то из рабов-слуг: – Позовите Айрису!
Айриса появилась почти сразу. Выглядела она необычно. Волосы отросли и показались чёрные как смоль корни, вместо привычной клановой формы на ней было домашнее платье, нисколько не скрывавшее заметно округлившийся живот. И взгляд. Ни дерзости, ни вызова, ни насмешки. Пустой, подавленный взгляд, она старалась не смотреть на меня.
– Я хотел бы поговорить с ней наедине, – едва сдерживая злобу, сказал я. И, не дожидаясь разрешения Люмбов, быстро зашагал к Айрисе, схватил её под руку и потащил на выход.
– Прекрати! – Айриса резко вырвалась и с вызовом уставилась на меня. – Что ты хочешь услышать? Я тебе и тут всё могу сказать!
– Хорошо. Говори. Как это всё понимать?
– Как есть, так и понимай. Это всё было ошибкой. Мы, ребёнок... Я не хочу его. Что мне с ним делать? Отдать Люмбам? Тебе? Будешь растить собственного сына, как преданного? Я много думала над этим. Мы из разных миров, Азиз. Преданные тоже заводят семьи, но с подобными себе. Между нами же пропасть. Я не смогу её преодолеть. И ты тоже. А так будет лучше всем. Твой сын будет знатным рактой, наследником Игал. Я же продолжу свой путь.
Я опешил.
– Ты уже знаешь, что это сын? – сдержанно спросил я, хотя сейчас мне хотелось орать и крушить мебель.
Айриса кивнула, потерянно отвела глаза и поёжилась:
– Пока ещё есть время... Тебе лучше принять предложение Люмбов. Они никогда не откроют эту тайну, а твой сын всегда будет считать Энни матерью. У меня же другая жизнь и другой путь.
– Ты лжёшь, – зашипел я, резко приблизившись и повернув её лицо за подбородок так, чтоб она смотрела мне в глаза. – Это они тебя заставили? Заставили мне лгать, отказаться от ребёнка?
Айриса с вызовом уставилась мне в глаза:
– Нет! – почти выплюнула она мне в лицо.
– Я тебе не верю. Ты лжёшь!
– Нет! – Айриса вырвалась, отстранилась. – Ты и вправду считаешь, что я так в тебя влюблена, что готова пустить свою жизнь под откос? Забыть о своих мечтах и планах? Не допускаешь даже мысли, что мне на тебя плевать?
Насмешка, жестокая, истерическая.
– Там в больнице ты говорила иначе.
– А что я ещё могла сказать?! Мне угрожали!
– Угрожали, – горько усмехнулся я. – Если он тебе был так в тягость, почему же ты не согласилась избавиться от него и так рвалась оставить?
– Потому что глупая! Потому что ошиблась! Сейчас я понимаю, что это всё ошибка. Я преданная, меня не готовили в наложницы или няньки. Да, те пару месяцев, что мы провели вместе, может, и были забавными, но теперь!...
Она злобно сверкнула глазами, дёрнулась, будто готовясь в любую секунду наброситься на меня с кулаками. Я себя тоже плохо контролировал.
Сейчас мне хотелось схватить её за шкирку, волоком вытащить из этого поганого особняка, бросить в сурират и отвезти домой. Я был так зол, что ещё немного, ещё одно резкое слово и так я и поступлю.
И злость вызывала во мне не её ложь. Потому что видел, что она не лгала. Она говорила правду. И эта правда резала как бритва.
– Ты собираешься не от меня отказаться, – сказал я. – Мне плевать, что ты ко мне чувствуешь. Ты хочешь предать своего сына.
Айриса обдала меня холодным взглядом и также холодно проговорила.
– Он не мой сын. Твой. Оставь... Оставьте меня, пожалуйста, в покое, свамен Азиз.
Она вскинула подбородок, скрестила руки на груди, всем своим видом демонстрируя, что всё сказала и разговор окончен.