Обеспечение финансами для игры и прочими техническими средствами взял на себя рейхсмаршал Государственной Безопасности Нового Союза Соколов. На Земле-2 проходящий под именем фон Соколоффа. Огромно удачей оказалось то, что буквально в первом же разведвыходе специалисты с Земли-1 наткнулись на полного двойника рейхсмаршала. Сходство было настолько невероятным, что оставалось только развести руками. Уговаривать настоящего барона не пришлось… Увидев своего двойника тот скончался от инфаркта на месте, и Соколову пришлось сразу занять его место во избежание осложнений. В общем, легенда оказалась безукоризненной… Сложнее было провести Отто, но и это удалось сделать. Почти два года рейхсмаршал вживался в образ, готовил потихоньку необходимые документы, регистрировал нужные для дела бумаги, потихоньку обзаводился знакомствами. А потом вступил в серьёзную игру. Очень серьёзную. Где ставкой была даже не его собственная жизнь, а жизни целого народа… Вскоре под руководством старого по меркам Земли-2 рейхсмаршала, и мужчины среднего возраста по стандартам Земли — 1 действовало почти три миллиона человек. Напрямую и косвенно. Корпорация развивалась невиданными темпами, вышибая искусственно дутые иверские фирмы с рынка одну за одной, стравливая их между собой. Гюнтер Соколов имел право гордится хорошо проделанной работой — сейчас его фирма владела большей частью россиянского имущества, обладая реальной властью, превышающей даже государственную. Но сейчас рейхсмаршал волновался словно восемнадцатилетний юнец, ожидая, когда приземлится его самолёт, летящий спецрейсом из Дели… Тогда, на том так памятном ему приёме Гюнтер вдруг ощутил то, чего с ним не было уже почти тридцать лет… Невысокая, но аккуратно сложенная, дышавшая истинно арийской женственностью, с каштановыми волосами, уложенными в замысловатую причёску, одетая в строгое сари… И в то же время не являющаяся чистокровной арийкой, скорее даже наоборот… Но… Тогда он отвёл её в сторону, и ему удалось разговорить Рани. Рани… Госпожа. Действительно, настоящая госпожа… Вначале ощетинившаяся, словно дикая кошка, когда он подхватил её под локоть, увлекая за собой, поскольку это считалось недопустимой фамильярностью среди индусов, но потом немного успокоившаяся, поняв, что иностранец просто не знаком с местными обычаями… Они смогли поговорить. Спокойно побеседовать на самые разные темы. Когда пришлось расставаться Соколов буквально выпросил у Рани её визитку, и уже начиная с возвращения каждый день посылал ей электронные письма. Послания поначалу оставались без ответа, хотя раухер аккуратно сообщал, что их получают и читают. Где то через месяц пришёл первый ответ. Короткий, в несколько слов. Затем переписка выросла. Обнаружилось очень много общего. Гюнтеру удалось вырваться в Индию ещё раз, на пару дней, и они провели их вместе, гуляя по столице, разговаривая, обедая или ужиная в ресторанах. Тогда он пригласил её в гости в Москву, и приглашение было принято… Он взглянул в окно — лайнер компании заканчивал рулёжку на стоянку. Соколов мгновенно вскочил с кресла и побежал к машине, которая должна была его подвезти к самолёту…
…Рани понравился этот высокий седой мужчина. Немец, вдовец. Богат. Жёсткий с подчинёнными, и такой мягкий с ней. Наверняка бывший военный. Впрочем, на имущество она смотрела во вторую очередь, в первую — на самого человека. Вначале он не очень был ей симпатичен. Всё таки, чужой в её стране. Затем переписка, она смогла затронуть какие то струны в её душе. И его приезд… Он не позволил себе ни единого намёка на пошлость, не посмел даже поцеловать её. Они просто гуляли, веселились, наслаждались обществом друг друга. А когда он улетел, то вдруг в её душе появилась какая то пустота. Ей стало не хватать этого немца, или швейцарца… Затем вдруг грандиозный скандал с его фирмой. Рани волновалась не на шутку, но всё обошлось. И тут пришло приглашение провести вместе Новый Год. И хотя у неё была масса предложений и приглашений, она не колебалась ни минуты, давая ему своё согласие…
…Он стоял с огромным букетом алых роз в руках возле трапа. Мгновенно усталость после перелёта пропала, и Рани, словно девочка сбежала по трапу. Через мгновение очутившись в сильных объятиях. А ещё чрез мгновение их губы соприкоснулись в поцелуе, и она поняла, что больше не расстанется ним, никогда…
…Утром она проснулась от его взгляда. Он смотрел на неё с бесконечной нежностью, затем, когда получил ответную улыбку, произнёс:
— Говорят, что нет никого красивее любимой женщины… Ты для меня — единственная…
И они снова слились в поцелуе… Потом был завтрак. Чудесный первый совместный завтрак. Им предстояло ещё очень много узнать друг о друге, но Рани беспокоило только одно — как примет её сын Гюнтера, Отто… Впрочем, ей почему то верилось, что всё будет хорошо. И она решилась попросить барона о том, чтобы встретить Новый Год вместе с Отто. На мгновение тот словно растерялся, но потом вдруг дал согласие. Без всяких условий и оговорок. Точнее, одно он поставил, но это было такое условие, которое каждая женщина готова выполнить без всяких оговорок: он сделал ей предложение… Стать его женой. И Рани дала согласие. Она никогда не хотела пышной свадьбы. Нет, пусть всё будет очень скромно, но главное, чтобы прожить жизнь с любимым человеком. И они поехали регистрировать свои отношения. Гюнтер просто светился от счастья, и она дала себе клятву, быть с ним до последнего дня своей жизни… Ибо он — её супруг, перед Богом и людьми… Затем они поехали к Отто. Тот был на работе. Оказывается, сын её мужа был уже совсем взрослым. На мгновение Рани стало страшно, но собравшись, она смело шагнула через порог его кабинета…
…Отто оторвался от экрана раухера и вскинул затуманенный взгляд — в дверях кабинета стояли двое — его непосредственный начальник рейхсмаршал Гюнтер Соколов, держащий под руку невысокую, едва ему до плеча даму средних лет, красивую какой то изысканной восточной красотой. Только вот глаза у обоих были какие то шальные, и ещё — его спутница очень сильно нервничала…
— Привет, сын! Как у тебя дела?
Ну, всё понятно. Если он обращается, как к родственнику, светиться не стоит…
— Отлично, папа. Готовим новогодний выпуск. Последние мелочи. Ещё пару часов, и я освобожусь.
— Великолепно! Да, я хотел представить тебе твою мачеху — Рани.
— Папа?!
— Мы поженились два часа назад. Так что — прошу любить и жаловать…
— Папа…
Отто недоумевал — ведь видно, что она далеко не арийка! Что же наделал рейхсмаршал? О чём он думал? Неужели он не понимает, что ему НИКОГДА не разрешат жить с ней? Значит, он не сказал, КТО он на самом деле… Но что же тогда? Неужели?… Он был наслышан о несчастье Соколова. Значит, тому повезло? Тогда получается, что старый Гюнтер решил сознательно не возвращаться на Родину? О, Норны… Но старик должен иметь свою долю счастья. Долг долгом, но он ариец. И потом, ещё неизвестно, что покажет тест крови… Внешность зачастую бывает обманчива… Отто тряхнул головой.
— Поздравляю, папа!
Вышел из-за стола и склонился в поклоне перед дамой, поцеловав её изящную сильную руку:
— Добро пожаловать в семью, Рани.
Ту словно отпустило. Мягким голосом она произнесла:
— Мы с Гюнтером приглашаем тебя вместе встретить Новый Год…
— Спасибо за приглашение. Правда я хотел…
— Никаких отказов, Отто.
— Слушаюсь, но…
Он взглядом показал на предбанник, где сидело существо. Рейхсмаршал в ответ кивнул:
— Можешь взять с собой свою подругу.
Парень ВООБЩЕ ничего не понимал, но оставалось только согласиться…
Похоже, что старый Гюнтер совсем потерял голову от любви — разрешить взять ему на праздник ЭТО! Мало того, что сам ЖЕНИЛСЯ! Правда, по местным законам, в Союзе вряд ли действительным, так ещё и фактически приказал притащить ему на праздник такое! Нет, явно со стариком что-то не то… Хотя… Чисто по человечески его жаль. Прожить треть жизни, и не знать обычного земного счастья… Пожалуй, не стоит портить ему жизнь. Не дело Шрамма решать, кто чего достоин. Он вновь опустил глаза к раухеру, но тут же чертыхнулся и решительно выключил аппарат. Вся работа вылетела из головы, ну, старик! Парень поднялся с кресла и быстро накинув пальто вышел в предбанник. Существо подняло голову: