Руки Агнес сжались в кулаки, а челюсть напряглась. Сердце застучало быстрее, а адреналин прилил к мозгу. Девушка обязана сделать шаг, иначе не простит себе свою же слабость.
Она бросилась к Катарине, хватая ту за руку и устремляя взгляд на огромный живот. Он в прямом смысле шевелился. Ребёнок внутри был жив и хотел выйти наружу.
— Ей нужно делать кесарево! — закричал внезапно Аксель, стоя в стороне и со страхом наблюдая за ужасной сценой, к которой он не был готов морально.
— Я... не могу, — прошептала Агнес, кладя руку на живот и ощущая движения ребёнка.
Он был настолько активным, что Агнес не могла поверить в реальность происходящего. Такое просто невозможно. Аксель молча подошёл к девушке и взял её за руку, смотря в глаза. Почему-то он напомнил сейчас ей Микаэля.
— Ты должна её спасти, иначе никак.
— Знаю. Чёрт...
Агнес взяла трясущимися руками скальпель, который ещё заранее принёс Эрик и посмотрела на острое лезвие. Руки её не слушались. Она всё же не врач, как Доминик, и не готова так просто взять и разрезать живот живого человека. Да и мёртвого не смогла бы тоже. К такому жизнь её явно не готовила.
Но резать живот и не пришлось. Внезапно послышался душераздирающий крик Катарины и после Агнес увидела, как на животе появляется кровавое пятно. Ребёнок разрывал кожу живота девушки изнутри. Кровь, как и околоплодные воды брызнули из живота прямо на шокированную Агнес и та вскрикнула, отпрыгивая назад, как и Аксель. Скальпель упал на пол, создавая приглушённый звук удара об кафель.
Сначала показались маленькие ручки ребёнка, что ловко разрывали кожу живота девушки. Слышно было, как кричит Катарина. Она не замолкала ни на секунду. Кровь буквально хлестала на пол, а когда из живота выглянула голова ребёнка, Агнес наконец закричала. Не долго, правда, она быстро зажала рот рукой и начала невольно плакать. Катарина вскрикнула в последний раз и замолкла, прикрывая глаза.
Наступившая тишина была нарушена лишь странным рычанием со стороны ребёнка, который буквально выбирался из чрева Катарины. Он был живым мертвецом, как и те твари, что ходят по улице и желают есть. Он смотрел своими маленькими глазками на людей вокруг и внезапно впился в плоть матери, хотя и не имел зубов во рту. Ребёнок пытался откусить кусочек мяса, но у него не получалось и ему это явно не нравилось.
Все молча наблюдали за сценой и не знали, что делать.
Его взгляд снова поднялся на людей и остановился на Агнес. Ребёнок ловко выбрался на грудь Катарины и упал на пол, ползя в сторону Агнес. Она попятились назад, начиная паниковать. Её руки затряслись и девушка упёрлась спиной в стену. Что за бред? Такое невозможно! Невозможно, что новорождённый ребёнок начнёт ползти и желать полакомиться человеческим мясом! Нет, он не был человеком. И как давно он был таким? Как долго ждал нужного момента, чтобы убить свою мать?
Агнес закричала, когда младенец ускорил свой темп, хищно смотря на неё и в ту же секунду прозвучал оглушающий выстрел, от которого в ушах девушки начало звенеть. Выстрелил Микаэль. Ребёнок упал замертво на пол, а Агнес съехала вниз, закрывая лицо руками и начиная громко плакать. Никто не осмелился сдвинуться с места. Никто не осмелился проверить живой ли ребёнок или Катарина.
— Что это, мать твою, только что было? — закричал Аксель, буквально приводя в чувства всех.
Микаэль спрятал пистолет за ремень джинс и молча подошёл к Катарине, прикладывая пальцы к шее, чтобы проверить пульс.
— Она мертва, — констатировал тот, отходя с побледневшим лицом.
Он посмотрел на Агнес, которая продолжала плакать и понял, что её стоит вывести из комнаты и желательно поговорить с ней и постараться успокоить. Это никто не мог сделать, кроме него, ведь никто не знает её так, как он.
Парень подошёл к ней и взял без слов за руку, поднимая одним рывком на ноги. Она даже не сопротивлялась, была как кукла, которой можно без проблем управлять так, как ты хочешь. Микаэль вывел её в коридор, а после завёл в какую-то небольшую комнату и прикрыл дверь. Усадив Агнес на стол, что стоял посреди комнаты, Микаэль немного отошёл. Он не знал, что говорить.
— Я знаю, что ты попытаешься меня успокоить, — сказала первой Агнес.
— Да, конечно, потому что нам всем нужно успокоиться. Я знаю, что это сложно, сам сейчас на грани истерики.
— Естественно нужно успокоиться. Мы потеряли Катарину. Понимаешь? Она наша подруга... Она тоже умерла, как Франциска. Мы потеряли их обоих!